Книга Лилит. Кукла из вечной тьмы, страница 34 – Артур Гедеон

– Вон они, – кивнула Лилит на компанию, которая выходила со двора под гитарные переборы и чей-то нарочито сладкий тенорок. – Богема! Пойдешь в артисты? – усмехнулась она.

– Ага, сейчас, – хмуро откликнулся он. – Я их всех ненавижу. Они точно через парк пойдут – может, уйдем?

– Сейчас. Они это место в парке не купили. Посмотрю на них поближе. И ты сиди, пусть она полюбуется на сироток…

– Да ладно тебе.

– Что да ладно? Сиди, говорю.

Он знал, что спорить с Лилит бесполезно: за привлекательной романтической внешностью скрывалась очень волевая и смелая девушка, которая могла ответить кому угодно и как угодно, ни перед кем бы не спасовала. И если она плакала, а иногда такое случалось, но только когда оставалась одна, то это значило, что нечто горькое уязвило ее в самое сердце, укололо очень глубоко.

Стайка артистов и к ним примкнувших вошла в парк и не спеша направилась по аллее в их сторону.

– Надо было уйти, Лиль, – сказал Савва.

– Обойдутся, – процедила сестра.

Они вплывали по очереди то в свет одного фонаря, то другого, отливала золотом дека гитары. Все ближе звучал тенорок. Артистическая компания роковым образом приближалась. Их мать, первая красавица драматического театра, выделялась особенно красным платьем в талию и густыми темными волосами.

– Иногда мне кажется, что я ее ненавижу, – тихо проговорила Лилит.

– Да ладно тебе.

– Правда.

– Это тот самый голосит, – презрительно заметил юноша.

– Кто?

– Ну, тот самый артист, что на кухне тетю Зою обнимал. Чтоб ему пусто было.

Тенорком пел стройный красавчик-брюнет, тетя Зоя так и липла к его плечу. Он выводил романс «Гори, гори, моя звезда».

– А хорошо тянет, мерзавец, – усмехнулась Лилит.

Еще две пары шли в обнимку. Их мать держалась за руки с уже немолодым, но очень холеным мужчиной. Шла, откинув голову назад, глядя в ночь, на звезды и луну. Кажется, ей было свободно и хорошо. Она то и дело немного манерно подносила к губам сигарету.

– А чего он ее за руку держит, а? – поинтересовался Савва.

– Чтобы не упала, – ответила Лилит. – Это их режиссер.

– Козел он.

– Возможно. Держи хвост пистолетом, Саввушка. Не теряйся и не тушуйся.

Компания оказалась в двух шагах и наконец поравнялась с молодыми людьми.

– Жанка, кажись, твои, – кивнула «развратная тетя Зоя» на скамейку и двух подростков, с интересом наблюдавших за компанией.

Их мать тотчас отняла свою руку у солидного дядечки, тот даже вздрогнул. Но поздно – получилось очень заметно и даже показно. Сказала своим:

– Вы идите, я догоню.

– Уверена? – спросил солидный дядечка.

– Уверена. Иди же.

Тенорок нагло и с вызовом подмигнул Савве. Юноша лишь враждебно поджал губы и опустил глаза. Компания двинулась дальше, их мать, затянувшись поглубже, кивнула:

– И чего вы тут ночью сидите, как бездомные?

– А мы и есть бездомные, – усмехнулась Лилит.

– Не дерзи.

– Ой, пардон, маман, пардон.

– Говорю: не дерзи. Савва, чего ты сбежал из дома?

– Чего сбежал? – возмутился он. – Там кругом по всем углам обжимаются и целуются. В ванну зайти нельзя.

– Я что, не могу гостей пригласить домой? – вдруг сдержанно, но взъярилась она. – У нас сегодня генеральная репетиция была. Из горкома партии приходили. Проверяли, вынюхивали. Мы сегодня все как одна натянутая струна были. Как пережили этот день – неизвестно. И что с того, что мои коллеги пришли ко мне в гости? Я должна свою жизнь под вас переиначить, что ли?