Книга Звездная карта царя Саула, страница 100 – Артур Гедеон

– Молох, освети свой храм для взоров своих покорных и верных слуг! – воскликнул он. – Прошу тебя именем всех тех, кто служил тебе долгие тысячелетия! Покажи нам, что ты с нами! Что, как и прежде, готов помочь своим верным детям!

И он стал торжественно читать молитву на древнем языке, а когда закончил ее и простер руки к невидимому хозяину, случилось то, что выходило за границы воображения даже привычного ко всему Крымова. В старых подсвечниках с остатками оплавленных и окаменевших свечей вдруг одновременно вспыхнул огонь, пронзительно ярко озарив залу. Сколько лет эти свечи были мертвы? И вот они горели что есть мочи, и пламя радостно колыхалось над оплывшим и окоченевшим воском, а теперь живо таявшим и сверкавшим в блеске пламени. И сразу все лики на стенах будто ожили – они словно ждали этой минуты.

– Я услышан! – торжественно произнес старик. – Я услышан тобою, о великий Молох, ты же Ваал, ты же Сет и Бес, ты же Иблис!

– Имена дьявола у разных народов, – подсказал спутнику Долгополов.

– Я понял, – кивнул Крымов.

А мерзкий старик продолжал витийствовать:

– Я пришел, чтобы вознести тебе молитву, потому что мы близки к победе!

Двум путешественникам и впрямь было не по себе оттого, что мерзкий старик оказался услышан своим кровожадным божеством. Что это божество все еще жило здесь, под сводами «домового храма» дьяволопоклонника Худобердева. И что проклятый старик, по его словам, близок к своей победе. Но какой победе? Так хотелось уложить их всех здесь, на полу этого языческого вертепа, но Андрей понимал, что у Люгера тоже будет шанс положить их, особенно старичка Долгополова с его перочинным ножом.

Благоговейно склонив голову у алтаря, мерзкий старик читал молитву на непонятном Крымову языке. А вот Долгополов, напротив, жадно прислушивался к каждому его слову.

– Вы понимаете? – прошептал детектив.

– Кое-что, – тоже шепотом ответил Антон Антонович. – Из того, что услышал, конечно. Это похоже на древнеарамейский. Он просит дать ему самое желаемое, а взамен, так-так, ага, обещает расплатиться жизнью своих врагов: Марии Бестужевой, ее спутников, а еще неких братьев и сестер, охраняющих святыню.

– Это не шутка?

– Чистая правда, Андрей Петрович.

– Может, перестрелять их всех, пока они вместе? Я только что думал об этом.

– Рискованно, конечно, но решайте сами.

Крымов потянулся к кобуре под мышкой, и в эту же минуту одна из свечей в ближайшем светильнике задрожала и опрокинулась – и кипящий воск потек в сторону деревянной перегородки в нише, за которой прятались детектив и Антон Антонович.

– Вы были услышаны! – Долгополов перехватил руку Андрея. – Его божеством! – Он кивнул на мерзкого старика. – Поэтому не стоит! Не в том мы с вами месте, чтобы тягаться с ними.

Только случайно никто не заметил этой выходки ожившей свечи, разве что Люгер обратил внимание на кипящий ручеек, который уже застывал на старом грязном полу.

– Верно, – согласился Крымов. – Не стоит.

Дочитав молитву, мерзкий старик вытащил из кармана плаща нож, вылетело лезвие, и он, выбросив вперед сухую, как мертвая ветвь, руку, рассек вену на запястье. Несколько раз сжал кулак – и капля черной крови пролилась на алтарь. Вспыхнула огнем и пропала. Но вот что было удивительно – рана старика немедленно затянулась. Не нужно было зашивать ее, ждать семи дней заживления. На все понадобилось десять секунд. И когда ритуал был завершен, разом потухли все свечи. Как видно, Молох принял обещание своего слуги. Остались гореть только три факела в руках душегубов.