Книга Звездная карта царя Саула, страница 105 – Артур Гедеон

– Но если у нашего Максимилиана Лаврентьевича и его сынка только один камень – Саиф, и он со всей страстью конкистадора ищет другие, значит, он ни слухом ни духом о том, куда его предок упрятал другие камни? – спросил у компаньонов Андрей Петрович.

– Зришь в корень, – кивнул Егор Кузьмич.

– И значит, мы имеем с ним равные шансы на то, чтобы отыскать все эти камни, – сказала Бестужева. – А теперь, может быть, знаем и поболее этой семейки?

– И вы зрите в корень, Мария Федоровна, – кивнул Егор Кузьмич.

– Нам известно главное: все камни у нас в России, – уверенно заявил Крымов. – По крайней мере, это наиболее вероятная версия.

– Пройдоха Растопчун умер при невыясненных обстоятельствах – асфиксия с ним приключилась, – сказал Егор Кузьмич. – Это известно всем краеведам. Еще до революции дело было. Вот тогда и обнаружилось, что больших денег у него нет. Я не сомневаюсь, что камни он спрятал, да мало ли буржуев камни прятали. Большевики все вытащили. И за границу продали – за станки и оружие.

– Как бы мне этого не хотелось! – разочарованно покачала головой Мария.

– Выходит, мы в тупике? – спросил Андрей Петрович.

Бестужева пожала плечами:

– Мне и Растопчину досталось только по одному камню, но остальные, думаю, исчезли… если не навсегда, – вздохнула она, – то еще лет на сто. Увы!

В эту самую минуту в дверь кабинета тихонько постучались. Вернее, даже поскреблись. Точно еще до конца не решились: а стоит ли беспокоить занятых людей?

– Войдите! – громко сказал Крымов.

Дверь осторожно приоткрылась, и в кабинет вошел невысокий, тихий и всем своим видом нерешительный человек. Музейная мышь!

– Здравствуйте, – мягко сказал он. – Никифор Борисович Ряженцев, – представился он. – Заведующий библиотечным архивом музея. Я совершенно случайно услышал обрывки вашего разговора и понял, что вам без меня не обойтись.

– Как это? – поинтересовался Крымов.

– Вас интересует сокровище Лаврентия Растопчуна?

Крымов переглянулся с друзьями.

– Можно сказать и так… А-а, вы тот самый специалист по Растопчуну? Это о вас говорил нам директор Стародумов?

– Наверное, обо мне. Других специалистов по Лаврентию Спиридоновичу у нас нет.

– Хорошо, – кивнул детектив, – если поможете – будем рады.

– Мой прадед служил в Министерстве юстиции Российской империи в звании статского советника и полжизни посвятил одному делу, которое напрямую касается вашего интереса. Почти все свои богатства Растопчун однажды вывез из России и простился с ними в Трансильвании. А вернулся в Россию предположительно с другим богатством – драгоценными камнями.

– Ну это мы и без вас знаем, коллега, – усмехнулся Егор Кузьмич.

– Догадываемся, по крайней мере, – поддержал товарища Крымов.

– Я знаю, куда он эти камушки спрятал, – совсем тихо вымолвил Ряженцев.

– Куда? – так же тихо спросили три кладоискателя.

– Я хочу в долю, – твердо сказал Ряженцев.

– Куда ты хочешь? – помрачнел Егор Кузьмич.

– В долю, коллега, в долю, – кивнул Ряженцев. – Я человек тихий и скромный, язва желудка беспокоит, другие болезни, для приключений не гожусь. А вы, как я вижу, совсем иные…

– Молодые и дерзкие? – спросил Егор Кузьмич.

Ряженцев с сомнением оглядел пожилого балагура, затем перевел взгляд на мощного фактурой детектива.

– Профессионалы.

– Так сколько вы хотите, Никифор Борисович? – спросил Крымов.