Книга Звездная карта царя Саула, страница 42 – Артур Гедеон

Их плацкартный вагон опять оказался полупустым. Поезд летел вперед, изредка выгибаясь в дугу, резал великие пространства Среднего Поволжья. Там откроется поле, тут блеснет озерцо, вырастут дальние леса. Убаюкивал перестук колес. В Бобылеве путешественники должны были оказаться в полдень. Егор Кузьмич Добродумов храпел на своей полке, ядовитыми парами выталкивая из себя вчерашний коньяк, водку и самогон, выпитый с оренбургскими агрономами. А Крымов рассматривал карту предместий города Бобылева. Рядом лежала ксерокопия графского документа.

Город Бобылев был основан в 1581 году как крепость на берегу Волги, когда царские войска осваивали Дикое поле, контролируемое ногайцами. Город был небольшим – 400 тысяч жителей. Поселок Воздвиженск, где когда-то было поместье Поддубное, принадлежавшее Бестужевым, находился на самом краю территории, занимаемой Бобылевом. Там протекала речушка Воздвиженка, работала известная мыльная фабрика «Коммунарка», крепко державшаяся за свой старинный бренд, и стоял дом-музей графов Бестужевых.

«Мы, графы Бестужевы, хранители карты, оставляем нашим потомкам путь к сему великому сокровищу, – вновь прочитал Крымов начало отксерокопированного документа, – спрятана карта в нашем фамильном поместье Поддубное, под городом Бобылевом. Она замурована в седьмом каменном столбу от ворот, напротив часовни, за серебристым камнем…» «Неужели речь идет о Звездной карте царей-лукомонов? – думал и гадал Андрей. – Не верится, хоть убей! Но Бестужевы-то были уверены, что, “как и было напророчено”, сокровище однажды понадобится. Но тогда что представляло из себя бестужевское “сокровище»? Нужно было выждать двести лет “от написания письма”, чтобы воспользоваться им. Письмо писалось на рубеже восемнадцатого и девятнадцатого веков. Все сходится: в очередной раз картой можно воспользоваться именно сейчас, в начале двадцать первого века. Бестужевы так и написали: “Случится это через двести лет ровно, когда минет тысячелетие, не ранее”. Подбери только камушки да разыщи карту! И Федор Бестужев, по-рыцарски хранивший верность воле своих предков, знал об этом; ведали о том отец и сын Растопчины, кто бы они ни были в этой жестокой игре; наконец, в курсе дел были и охотники за картой – таинственные убийцы Вениамина Малышева и Федора Бестужева. И только Мария Федоровна, Машенька, ни о чем не знала, поскольку являлась женщиной, и тайна Звездной карты лукомонов была для нее закрыта раз и навсегда из-за коварства царицы Астарты, жившей две с половиной тысячи лет назад.

Это, конечно, если верить всей этой несусветице».

– Бобылев, Бобылев, – пробормотал на автомате Крымов. – Что от тебя ждать?

– А знаешь, отчего его Бобылевом прозвали? – приоткрыв один глаз, под перестук колес хрипло спросил внезапно проснувшийся Егор Кузьмич.

– Отчего?

– Коньяку сначала налей, – потребовал он.

– Я могу и в интернете посмотреть.

– Так неинтересно, – готов был осерчать Егор Кузьмич. – Интересно, когда я рассказываю. У меня подробности эксклюзивные.

– А-а, ну тогда налью.

Крымов залез в сумку, достал бутылку коньяка, откупорил, наполнил тонкий стакан с ободками до половины. Егор Кузьмич опрокинул дозу, сморщился что есть силы, выдохнул.

– Возьми хоть батончик, – предложил ему Крымов конфету, заботливо развернул ее, вложил в широкую пятерню Добродумова.