Книга Хозяин Черного леса, страница 72 – Артур Гедеон

– Ну вы топограф! – нарочито восхитился гость. – Вам бы только карты сокровищ составлять – ни один посторонний старатель не дознался бы.

– Кроме меня, – самодовольно подхватил Прыгунов. – Ничего, при более детальном рассмотрении многое для вас прояснится. Вы на нашем озере уже были?

– Да, насладился и даже познакомился с одним рыбаком, который, кстати, и обнаружил труп Ксении Петуховой. Милейший человек, кстати.

– А, Щебетун Сергей Иванович.

– Угостил меня настойкой.

– Знаю я его настойку – убьет любого. Но вы, как я понимаю, человек не слабого десятка?

– Есть кое-какой опыт, – признался Крымов.

Теперь он разглядел и другое – «Камень Емельяна» и «Врата Лешего», через которые еще недавно они проезжали с Лолой. А ведь не соврал участковый Пантелеев – злодейским местом оказался весь этот край. Заколдованным, опасным, страшным. Сам Пантелеев на его фоне так – жадный клещ, не более того…

– Ваш участковый Пантелеев тоже разбойником оказался, – сказал Крымов. – Был ранен при сопротивлении аресту. Его вместе со всеми скрутили.

– Кто бы сомневался, – почти безразлично отреагировал краевед. – Такого встретишь – обходи стороной. Я догадывался, что все они – одна банда, но, как и другие наши сельчане, молчал. – Прыгунов взглянул на гостя: – Видать, хитрый следователь попался, если вскрыл этот нарыв?

– Видать, что так, – улыбнулся Андрей. – А эти крестики, имена и даты – то, о чем я думаю?

Топографическая карта с каждой минутой обретала все новые смыслы и краски, открывала самую любопытную информацию. Крымов внимательно всматривался в разные ее участки. По карте были разбросаны кладбищенские крестики с нижней косой перекладиной, на православный манер, и подписью, например: «1887 год, Алена Маркова» или «1907 год, Пелагея Васнецова». Таких обозначений детектив насчитал около двадцати и уже в самом конце наткнулся взглядом на крестик с именем и фамилией «Ксения Петухова», обозначенный мартом текущего года. Крестик находился у береговой линии озера Студеное.

– Да, это они, пропавшие женщины и девушки нашего края за последние двести лет. По крайней мере, те, о которых мне известно. В этих местах, отмеченных на карте, они либо предположительно пропали и уже не вернулись, либо были найдены, как Ксюша. А сколько их могло быть вообще? Один только бог ведает. Разумеется, я был на месте каждой такой пропажи или страшной находки, чертил в уме, а потом и на бумаге, те тропинки, которые могли вывести сюда или, напротив, – увести с этих пятачков. А теперь посмотрите вот в эту точку, Андрей. – Краевед указал пальцем на участок леса, наиболее темный, окрашенный изумрудным карандашом. – Я хорошо изучил весь массив Черного леса благодаря космической аэрофотосъемке – приближал и рассматривал каждый уголочек.

– Мне знакомо такое развлечение, – кивнул Крымов. – Так что это за чаща?

– Я долгое время искал те маршруты, угадывал, чертил, сам исходил половину этого леса, куда я только не забредал, но желание угадать и понять было сильнее даже страха. Если он существует, этот Нелюдь, то он живет именно здесь. – Краевед ткнул пальцем в темный лесной массив в центре самого Черного леса. – По моему мнению, туда ведут два входа. Первый – со стороны Чернышей, от сторожки, в которой я занимался любовью с Ксюшей и где появляется та ведьма с бусами из сердечек. Второй – там, где в стволе старого дуба вырезан лик самого Лешего.