Онлайн книга «Хозяин Черного леса»
|
– Слушайте оба, – сказал Долгополов и перечитал заголовок: – Итак: «Это же надо, взять и оставить респектабельный Санкт-Петербург, только-только обретший покой и согласие, и уехать в дикие края!» Так начиналось автобиографическое повествование одного путешественника, а именно Ивана Ивановича Протопопова, который в 1778 году на свой страх и риск отправился в путешествие по тем краям, по которым еще недавно прокатилось восстание Емельяна Пугачева. И наконец его занесло в Царев, на Жигулевскую Луку. – Подумать только, – пробормотал Крымов. – Да он в наши края пожаловал. Впрочем, это и понятно – Пугачев тут навел шороха. – Еще как навел! – согласно кивал Василий Прыгунов. – Кровушка рекой лилась! – Лилась, лилась, – нетерпеливо прервал их сетования Долгополов. – Слушать дальше будете? – Будем, – хором ответили Крымов и Прыгунов. – Отлично. А дальше путешественника Протопопова забросило в эти самые края, близ Чернышей, что совсем уже пленило и возбудило краеведа Прыгунова. Тут Иван Иванович Протопопов и познакомился с молодой кабатчицей Инджирой намешанных кровей, из сословия калмыцких жрецов, и провел с ней ночь. И в ходе этой ночи узнал, что три с половиной года назад она была любовницей Емельяна Пугачева, полюбила его всем сердцем и просила взять с собой, но он отказал ей – поехал брать Санкт-Петербург, проиграл битву, был предан своими казачками и взят в плен царскими полководцами, доставлен в столицу и там обезглавлен. Но одни строки заинтересовали краеведа Прыгунова особенно. – Перечитайте, Антон Антонович, прошу вас, – торопливо попросил он. – То, что она говорит Протопопову про эти самые бусы… – Хорошо, – кивнул Долгополов. – «И вот эти вот бусы из яшмы он мне подарил – каждое сердечко за каждый день нашей любви». На полной груди красавицы Инджиры, как повествует автор, катались красивые бусы в форме сердечек из красной яшмы и то и дело привлекали внимание уже влюбленного путешественника. – Бусы в форме сердечек из красной яшмы, – тихонько повторил Прыгунов, – да еще раскосые глаза этой самой Инджиры… Он взглянул на Крымова. Детектив прищурил один глаз: – Вы вспомнили ту самую древнюю старуху с такими вот бусами и такими вот азиатскими глазами, которую видели у сторожки и с которой говорили? – Тут не захочешь, а вспомнишь, Андрей Петрович, – кивнул разволновавшийся краевед. – О чем вы? – грозно спросил Долгополов. – Что за старуха с раскосыми глазами? Что вы от меня скрываете, заговорщики? Прыгунов в двух словах рассказал ему о той самой гадкой старухе, которая делала ему сальные предложения и сказала, что объект его вожделения – а именно Ксения Петухова – ему не принадлежит и владеть ею будет совсем другой. И можно было понять кто – он, Леший. Хозяин Черного леса. – Да-а, – протянул Антон Антонович. – Это могло бы изменить многое! Сколько же ей лет, этой Инджире, и что он с ней сделал? Я читаю дальше!.. А дальше было утро, и сексуальная степнячка Инджира покинула их с путешественником постель, а провожая полюбовника уже во дворе, сказала и много, и мало. Сказала, что в этих местах жил Леший и что он должен вернуться сюда. Она чувствует его приближение. И еще сказала, что великого смутьяна Емельяна Пугачева многие признали за того самого Лешего, которому сподручно сотрясти весь подлунный мир. В некотором смятении Иван Протопопов покидал ее постоялый двор… |