Онлайн книга «Чёрный, как тайна, синий, как смерть»
|
– Если ты сейчас же не укусишь свою булку, то, пожалуй, я откушу тебе ухо! – заревел неожиданно близко Габриэль. Люсьен проснулся. Сыщик распахнул окно и устроился рядом уплетать завтрак. Робкие розовые лучи солнца уже прокрались в комнату, но ещё не успели притащить за собой жару. Дышалось на удивление легко. На перекладину балкона сел голубь. Люсьен отломил кусочек булочки и бросил на пол. Птица повертела головой, а потом спустилась, склевала угощение и, громко захлопав крыльями, улетела. Художник улыбнулся. День начинался хорошо. – Слушай, Люсьен, а с чем у тебя ассоциируется мир? – спросил Габриэль. – Мир?.. – Да, мирное время, когда нет войн, нет страха… – Хм, ну у тебя и разговорчики под утро… Ты что, всю ночь не спал? – подмигнул другу Люсьен. – Ты же меня знаешь… – Мир у меня ассоциируется с плодородной почвой, молодыми побегами, новой жизнью… Когда природа показывает нам, что всё проходит, что пустота не вечна и что рано или поздно все раны затянутся… – Хм, забавно. – Габриэль взял один из листов бумаги и начал рисовать. – А у меня мир ассоциируется с голубем. – Почему? – спросил Люсьен. – Наверное, потому, что он быстро прилетает, поворкует и тут же улетает. Габриэль набросал на бумаге голубя с раскрытыми крыльями и показал Люсьену. Художник взял другой карандаш и подрисовал этому голубю в клюве маленькую веточку с зелёными листиками. – Смотри, пусть тогда твой голубок хотя бы засеет мой город чем-нибудь полезным! Парижу так не хватает зелени! Габриэль рассмеялся, посмотрел и отложил рисунок. – Кажется, на прошлой неделе, выйдя из больницы, твой покорный слуга сумел спасти половину Франции!.. – Габриэль, как я рад, что теперь ты стал инспектором Жювом, спасающим мир от Фантомаса! Может, ты поэтому и пришёл сегодня ко мне? Я ведь тоже живу на улице Бонапарта, как комиссар Жюв… – Брось читать эти бульварные романчики! Нет, мне просто хотелось позавтракать и поведать кому-нибудь о своих заслугах перед отечеством… Люсьен вздохнул и кивнул. – Валяй… А я пока порисую. Через полчаса красочного монолога Габриэля Ленуара о своих подвигах Люсьен оторвал глаза от своего рисунка ещё одного голубя и спросил: – Кстати, с чего ты решил, что у фон Шёна психология шахматиста? – Майерз говорил, что играл с ним однажды в сальто, его как раз называют «немецкими шахматами». – И же что теперь стало с нашим послом Германии? – А что с ним станется?.. У него ведь дипломатическая неприкосновенность, такого не арестуешь. Только после подобного фиаско я думаю, что его теперь задвинут в долгий ящик. Всерьёз его уже никто воспринимать не будет. Во всяком случае, в Париже. Лепин на всякий случай приставил к нему филёров. Официально смерть его дочери на руках Казимира Отто, а тот из поляков, так что честь Франции осталась незапятнанной. – Вот это профессор… Ай да фантазёр… Надо же такое придумать! Хранилище всех болезней! Захотел – передал вирус на разработку вакцины, которая спасёт полмира, захотел – создал биологическое оружие, которое эту половину мира уничтожит… А что художники? Они ему помогали? – Нет, их использовали как красивую ширму с китайскими картинками. Фон Шён с детства не выносил художников. Вероятно потому, что его отчим тоже был художником… – Правда?.. Наверное, мать больше любила отчима, чем бедного Вильгельма… И что теперь? Твои бывшие подозреваемые создадут новый клуб? |