Книга Чёрный, как тайна, синий, как смерть, страница 2 – Елена Бриолле

В знаменитом «Доме Фурнез» Альфонс-старший устраивает праздники, водные турниры, ночные «венецианские прогулки», регаты и танцы. Его сын, Альфонс-младший, сдает в аренду лодки и учит новичков правильно орудовать вёслами. Мадам Фурнез управляет гостиницей и кухней, а дочь Альфонсин прислуживает в местном кафе и позирует обаятельным художникам-импрессионистам.

Главное слово выходных – «опьянение». Опьянение от качки на воде, от дешёвого, не обложенного акцизом вина, от любви и от безумных вечеров.

Под конец дня утомленные парижане отправляются танцевать кадриль, а самые смелые ритмично выплясывают акробатические па «каю». Все плавают, едят, поют, курят, пьют и любят до последнего свистка поезда. Наконец в одиннадцать часов ночи Сена прощается с жужжащим роем лодочников и погружается в сон.

17 мая 1912 года, утро пятницы

Эмиль вышел из каюты. Какая благодать! Влажный воздух, как старый друг, заполнил его лёгкие и разгладил морщины обветренного лица. Шкипер «Дьяволицы» провел ручищей по длинным седым волосам и вздохнул.

Баржа Эмилю досталась от отца. Здесь шкипер жил и здесь же всю неделю гнул спину, чтобы тягач «Бернар» вовремя смог доставить лес в Париж. На такие чужаков не пускают. Нет, его «Дьяволица» не для столичных шутов. Дома они вели себя тише воды ниже травы, а в его родном Буживале галдели да девок смущали.

Мари из-за одного из таких хахалей утопла. Видная была девка: и нос, и корма – всё на месте, да и умом в отца пошла. А тут объявился один столичный, из тех, кто каждый четверг в «Лягушатню» на канкан приезжал поглазеть, да и сгинула сестрёнка… Сейчас уже с племяшем мясника бы повенчалась, деток бы нарожали… Тьфу, да и только! Нашли тогда Мари мёртвой. «Утопла» она… Как могла утонуть сестра шкипера, ведь всю жизнь на воде жила! Да река ей – мать родна!

Вспоминая о сестре каждый четверг, в день балов в «Лягушатне», Эмиль всегда пил. Вот и накануне хлебнул бутылочку дешёвого синего вина из Аржентёя и прикемарил.

Проснулся рано – ещё собаки булочника не брехали, а тот встаёт печь свои булки в восемь склянок. Надо было покрепче перевязать оставшиеся десять брёвен, чтобы не скатывались. Эмиль разогнул огромную спину и потянулся. Работа прежде всего. Пока потел, утренняя дымка рассеялась. Эмиль облокотился на борт и закурил. Его Сена спокойно уносилась прочь от суетного Парижа. Вдали показалась одинокая лодка.

Эмиль достал бинокль, хмыкнул и посмотрел ещё раз. Такие лодки использовались для развлекательных прогулок. Хм, откуда она тут оказалась? Ничья? Что ж, была ничья, а станет его. Недолго думая, буживальский речной волк спустил шлюпку со своей «Дьяволицы», прыгнул вниз и быстрыми, ловкими движениями погреб в сторону отбившейся от стада овцы.

Через десять минут он догнал беглянку, схватил её лапищей за борт и подтянул к себе. На дне лодки лежала девушка в белом платье. Босая, с растрёпанными рыжими волосами. Она как-то неестественно уставилась большими глазами в небо, а левой рукой прижимала к груди не то какой-то кулон, не то медальон. Эмиль протянул руку и пощупал пульс девушки – она была мертва…

12 мая 1912 г., воскресенье

Дени́ крался по папиной мастерской, стараясь не наступать на разбросанные по паркету тряпки, тюбики с красками и баночки с маслом.