Книга Чёрный, как тайна, синий, как смерть, страница 33 – Елена Бриолле

– Нет, мадам Жюли – это хозяйка нашего заведения. Она покажет вам девочек. Правда, в это время многие заняты. Не только у вас жена пошла за покупками в «Галери Лафайет».

Ах вот почему этот дом терпимости был открыт сегодня днём! По воскресеньям, пока жёны выбирали себе наряды, перчатки и шляпки, скучающие на улице мужья пользовались свободной минуткой и тоже выбирали себе… развлечение. Это было удобно: бордель находился сразу за магазином.

Они стали подниматься на второй этаж. Ленуар шёл за своей проводницей, думая о том, как бы ему достать у неё из кармана конверт, который ей передал Хоппер. Действовать надо было не мешкая.

На лестнице ярко горел свет. Ленуар сделал вид, что поскользнулся и упал на колено…

– Простите мою неловкость! Должно быть, от света голова закружилась… – пробормотал он.

Помощница хозяйки согнулась помочь ему встать, и, когда она взяла его под локоть, Ленуар вытащил у неё из кармана конверт и незаметно сунул его себе за пояс. Теперь можно было уходить, но на втором этаже его уже встречала мадам Жюли, статная женщина лет сорока, упакованная в корсет.

В гостиной ничего не должно было напоминать о повседневной скудости красок. На мозаиках томно изгибались тела весталок и бугрились силой мышц древнегреческие боги, а несколько десятков овальных зеркал в тяжёлых золотых рамах отражали клиентов заведения и их эфемерных спутниц. Как и положено в столичных заведениях, на бледных, никогда не видевших солнечного света, девушках были только чулки и украшения. Если в провинции мужчины мечтали провести ночь с «благородно одетой дамой», «монахиней» или «восточной красавицей», то в Париже все спешили. На костюмированные игры ни у кого не было времени, всё делалось по-быстрому и желательно как можно более экзотичным способом. В затхлом воздухе пахло шампанским, рисовой пудрой, по́том и мужским одеколоном. Бархатные диванчики манили присесть.

– Сейчас у нас свободны Олимпия, Пантера и Бритая Ирма… Какую вы хотите оседлать? – показала жестом на девушек мадам. Первая была рыжей, вторая чернокожей, а третья – очень высокого роста.

Ленуар кашлянул. На сей раз у него закружилась голова уже не от света. Ему потребовалось приложить определённые усилия, чтобы не заблудиться в тумане своих желаний, – денег всё равно не было, а за «оседлать» надо было платить не меньше десяти франков. Зная, какой типаж девушек пользуется в борделях наибольшей популярностью, он спросил:

– А голубоглазой брюнетки у вас не осталось? Я, видите ли, традиционалист…

– Нет, они пока заняты. Если хотите, можете подождать полчасика вот здесь, за столиком. Принести вам яблочного пирога? Что будете заказывать?

Ленуар сделал вид, что замешкался, достал из кармана часы Софии фон Шён и посмотрел, сколько времени.

– Простите, мадам, но раз брюнетки уже заняты, то я вынужден ретироваться… Моя супруга через сорок пять минут выйдет из магазина, и мне нужно её встретить…

Выбравшись из «Дома туманов», как он уже окрестил про себя заведение мадам Жюли, Ленуар с облегчением сделал глоток свежего воздуха. Как иногда хорошо быть женатым мужчиной, которому нужно спешить «к супруге»!

В конце улицы он вытащил конверт Хоппера и заглянул внутрь. Там была стопка карточек с рисунками, которые в полиции нравов обычно называли «порнографическими». Девушки изображались в чулках, с анатомическими подробностями и в пикантных позах. Все рисунки были выполнены в одном стиле. Так вот, значит, что Хоппер имел в виду, когда собирался рисовать барышень… Ленуар бегло просмотрел все карточки, пока не добрался до последней. На ней в вызывающей позе стояла девушка с распущенными рыжими волосами. На ней была изображена София фон Шён.