Онлайн книга «Чёрный, как тайна, синий, как смерть»
|
Взгляд Ленуара опустился на комод. Там несколько фотографий были повёрнуты к стене. Он взял их в руки и забыл, что человеку надо дышать: на фотографическом снимке справа стояла молодая Николь с букетом, а рядом с ней улыбался Винсент Пьерель… Внутри снова стало пусто. Но эта пустота всегда положительно сказывалась на мыслительном процессе сыщика. Зачем Николь понадобилось его усыплять? Он сказал при Пьереле, что пойдет вечером к Барди. Художник сам указал на Барди, как на первого подозреваемого в похищении набросков Хиро. Может, он хотел попасть в контору Барди раньше Ленуара? Но зачем? Чтобы разоблачить итальянца и свести с ним счёты? Или чтобы, наоборот, предложить ему сделку? Почувствовав себя в квартире Николь абсолютно чужим, Ленуар вышел и спустился по лестнице. Вид у него был жалкий – пришлось в магазине на углу покупать новую сорочку. Не идти же на работу в одном пиджаке на голое тело! Затем Ленуар решил заглянуть в редакцию Le Petit Parisien, но консьерж сказал ему, что Николь отпросилась по срочному делу ещё вчера вечером. Для своей новой статьи… Оставалось пойти именно туда, куда сыщик и собирался отправиться вчера вечером… В «Обществе кожаных изделий Барди» уже вовсю кипела работа. Когда Габриэль Ленуар поднялся на второй этаж, были открыты обе двери конторы, и из одной в другую то и дело переходили служащие. Слева находилась административная часть, а справа – склад. У входа Ленуара встретил секретарь, одновременно исполняющий роль консьержа. На вопрос сыщика о том, на месте ли Энрико Барди, тот ответил, что его нет, а потом посмотрел за спину Ленуара и широко улыбнулся. – Добрый день, господин Краузе! Как прошло ваше путешествие? Как поживает ваш батюшка? Ленуар видел Маркуса Краузе впервые. Перед ним стоял долговязый молодой человек с тонким носом и тщательно уложенными волосами. Одет он был аккуратно, но ничто в нём не выдавало человека, у которого есть вкус. Казалось, наоборот, имея огромный для Франции рост, Краузе считал, что всё остальное в нём должно быть совершенно обыкновенным и стремиться к универсальной безликости. – Мой отец в отличном здравии, Жоффруа. Энрико ещё спит? – спросил Краузе у секретаря. – Не знаю, но он ещё не спускался, – ответил секретарь. – Хорошо. Пока он не пришёл, принесите мне все последние счета. Я их сегодня зарегистрирую и проверю наш баланс. – Сию минуту, господин Краузе. – А вы по какому делу, господин… – обратился немец к сыщику. – Я по делу о смерти Софии фон Шён, – перенимая деловой тон разговора у своего собеседника, ответил тот. – Агент Безопасности парижской префектуры Габриэль Ленуар. – Гм… Да, мне сообщили телеграммой о её трагической гибели… – Давно вас не было в Париже? – Две недели. Я уезжал навестить семью в Гамбург. – Ваша семья проживает там? – Да, отец служит офицером Императорских военно-морских сил Германии. Он не хочет ко мне в Париж, вот мне и приходится ездить в Гамбург самому. Они подошли к столу Маркуса Краузе, и тот начал готовиться к работе: вытащил из первого ящика три карандаша – два чёрных и один красный – и начал точить их один за другим, добиваясь идеальной остроты. – Её убили? Или Соня погибла по другой причине? – спросил Краузе, сравнивая длину своих карандашей. – Убийство не подтверждено, но и не исключено. В каких вы были отношениях с Софией фон Шён? Вы ведь тоже состояли в Клубе кобальта? |