Книга Чёрный, как тайна, синий, как смерть, страница 79 – Елена Бриолле

Так, кровать задрапирована, лампа поставлена, окна занавешены… Молодого итальяшки пока нет, он придёт на вторую часовую позу. Сказал, что девица будет неопытная, а запланировал ей такую инициацию! Разве может натурщица на своём первом сеансе выдержать целый час без движений? Нет, так не бывает. К тому же, если Барди футурист и ценит скорость, то лучше бы попросил натурщицу станцевать. Таких вещей этот макаронник боится. Опыта недостаточно. А Рубен ничего не боится. Сегодня попросит девушку менять позы каждые пять минут, нет, каждые три минуты или даже каждую минуту! Вот где настоящее напряжение! Два-три быстрых штриха, здесь треугольник, здесь овал – и готово! Рубен уже давно понял, что современной публике нужен был эпатаж, дерзкие формы, синий цвет, чувство причастности к модному течению… И он старался, старался изо всех сил утолить новые чаяния международного бомонда.

В двери постучали.

– Вы Рубен? – На пороге стояла та самая девушка… Да, именно она выходила сегодня утром из дома опасного сыщика. – Или я ошиблась адресом? Мне его дал Энрико Барди…

– Ага, милости прошу. Зонтик можете оставить у входа, – поспешно сказал Саламанка и закрыл за Николь дверь на ключ. – Барди сегодня подойдёт попозже. Но это никоим образом не помешает нам заняться искусством, да? Как ваше имя, прелестная мадемуазель?

– Николь.

– Добро пожаловать в наше тайное укрытие, Николь!

Значит, Ленуар продолжает под него капать… Нет уж, господин игрок, второй раз голыми руками Рубена не возьмёшь. Торговля только начинается… Делайте ваши ставки, господа!

– Переодевайтесь за ширмой. Мы ставим кровать рядом с печкой. У нас не замерзла ещё ни одна натурщица! Ха-ха-ха! – Рубен потёр руки и зашёл в кухню, где обычно готовил свою палитру и материалы. – Устраивайтесь поудобнее, я сейчас приду!

Рубен машинально выдавил на палитру из нескольких тюбиков краски: кобальт, жёлтый, сиену, умбру, ультрамарин, кадмий, белила и краплак… Затем наполнил две колбочки разными типами масел… Так, остались кисти и мастихины… Пару ножей для красок Рубен специально затачивал до бритвенной остроты, чтобы ими можно было разрезать холст или удалить с палитры засохшую краску… Он замер и пристально посмотрел на эти ножи. Затем взял их с собой и пошёл обратно к натурщице… Как там, она сказала, её зовут? Николь?..

Часы показывали уже половину четвёртого, и Ленуару казалось, что в своём расследовании он тоже застрял где-то на половине. Маркус Краузе утверждал, что вернулся в Париж раньше срока по просьбе одного строительного немецкого общества. Его, мол, попросили провести проверку их отчётности, это никак не относилось к его основной работе в конторе Барди, поэтому бухгалтер не посчитал нужным поставить итальянца в известность о своём прибытии. Ленуар записал название указанного общества, собрал все наброски Софии фон Шён и взглянул на картины Краузе.

Обе картины сильно отличались от всего того, что сыщику доводилось видеть раньше. Девушки на них были так худы и бледны, так скрючены в неестественных страдальческих позах, что их хотелось вытащить из рам и спасти. От тёмных красок Краузе на душе становилось горько. На это, видимо, и рассчитывал немец. Заметив реакцию Ленуара, он почти с радостью согласился остаться под домашним арестом. Наконец-то его творчество кто-то заметил!