Книга Танец фавна, страница 93 – Елена Бриолле

Фейдо снова поправил свой галстук-бабочку и погладил кончиками пальцев синие запонки с изображением желтой лилии.

– Я верю в гармоничное развитие и в то, что изоляция для любой страны губительна. Иногда нужно уметь выстраивать отношения даже с теми, кого раньше не понимал, – сказал Ленуар.

– Но русские – это аристократы и мужики, а англичане – грубые островитяне, которые думают только о своих интересах…

– Если лилию долго называть подорожником, со временем люди перестанут улавливать ее аромат… – осторожно заметил Ленуар. Фейдо повернул руки так, чтобы запонки прижимались к столу. – Кто же, по-вашему, строит козни против Дягилева?

– Дягилев сам любит устраивать скандалы и привлекать внимание к своей труппе. Его проблема в том, что он хочет стать художником и музыкантом, но не способен к творчеству. Он притворяется деловым человеком, но для этого тоже нужен талант. Безалаберность в ведении счетов «Русских сезонов» очень задевает Габриэля Астрюка…

– Интересно, я как раз сегодня с ним встречался, – сказал Ленуар.

– Астрюк тоже строит из себя любителя прекрасного, но больше всего он любит деньги. И в отличие от Дягилева, у Астрюка есть к этому призвание. Он очень плохо отзывался о русском сезоне 1909 года.

– Он мне рассказал о дефиците…

– А рассказал ли он вам о том, сколько писем и конфиденциальных отчетов он разослал тогда и нам, и русским, чтобы окончательно погубить репутацию Дягилева? Как он называл его обманщиком и рекомендовал директору Оперы Гарнье никогда не вступать с Дягилевым в деловые отношения?

Фейдо развел руками и снова машинально погладил свои запонки.

Ленуар задумчиво отрезал кусочек утки, уже не обращая внимания на соус. Горячее мясо быстро растаяло во рту. По мере того как ужин аккомпанировал разговору, к Ленуару возвращался аппетит. Он вспомнил, что уже видел такие запонки раньше.

Вечером началась гроза. Город вздохнул, радостно подставляя серые крыши под струи воды. Парижане торопились домой, перепрыгивая через лужи, а Габриэль Ленуар спешил на остров Сите, в префектуру полиции.

Марсель Пизон, шеф бригады краж и убийств, весь вечер провел за допросами и не успел уйти до грозы. Все это время ему казалось, что сегодня он, словно тяжелый письменный стол, все больше срастается со своим кабинетом. Однако теперь, наблюдая из окна, как хлещет по улице дождь, и вспоминая о побитых гвардейцах, он думал, что это не самое плохое, что может случиться со старым шефом полиции.

Ленуар вломился в кабинет в свойственной ему манере – без особых формальностей. С его шляпы капала вода. Пизон посмотрел на свой чистый паркет и вздохнул.

– Шеф, какие у вас новости? – с порога спросил Ленуар.

– А где ты был? Почему дело о Нижинском ведешь ты, а допрашивать всякий сброд должен за тебя Пизон? Наверняка утешал свою русскую журналистку? – проворчал Пизон.

– У вас есть новости, шеф? – настаивал на своем Ленуар.

– Одни участники погрома – члены банды «Могикане Монпара». Хвосту удалось уйти, а остальные его боятся и молчат. Да и сами не знают, кто их нанял побить русских. Сказали, правда, что велено было метить танцовщикам не в голову, а по ногам. Значит, действовали не стихийно, а осознанно, Ленуар, – покачал указательным пальцем Пизон.

– А рабочие откуда? – спросил Ленуар.