Книга Танец фавна, страница 91 – Елена Бриолле

Первым очнулся Турно.

– Заприте все боковые двери! Быстро! – скомандовал он своим гвардейцам. – Мсье Фокин, поднимитесь на сцену, а я посмотрю, что там за беспорядки.

Великан широкими шагами подошел к дверям, ведущим к главной лестнице театра. Еще один шаг, он их откроет, и ситуация прояснится. Фокин вытер со лба пот и велел принести воды. Гимн Франции звучал уже со всех сторон. Снаружи начали колотить в запертые двери. Опершись на спинку своего стула, хореограф обернулся к Турно.

– Что там, господин…

Но Турно не успел ответить. В эту минуту правая половина двери распахнулась и с размаха ударила его в голову. Шеф гвардейцев покачнулся и рухнул на пол. На пороге стоял парень в вельветовых штанах и клетчатой рубашке. Его волосы были перевязаны красным шейным платком, а поперек лба протянулся старый шрам.

– Сюда! Проход открыт. Попрыгунчики тут!

Фокина передернуло. «Попрыгунчики»? Что за мерзкие шутки?

За непрошеным гостем в зрительный зал один за другим влетали остальные. Гвардейцы что-то кричали, пытались остановить врывающихся в помещение рабочих, но те волной разливались между кресел.

– Русские попрыгунчики! Чужаки! – кричали они. – Пошли вон из нашей страны! Да здравствует Франция! До здравствует король! Где Нижинский?

Фокина обдало жаром. Надо бежать! Бежать?! Он огляделся на своих артистов. Девушки жались друг к другу. Танцовщики тоже растерянно собирались в группы. Пианист поспешно карабкался на сцену. По углам партера и в проходах бандиты уже схватились с гвардейцами. Нет, все слишком быстро! Слишком быстро! В глазах плыло. Фокин пытался сконцентрироваться, но сконцентрироваться никак не получалось. Он схватил стул и тоже запрыгнул на сцену. Нижинский закрыл собой Броню и Веру Фокину и отступал за кулисы. Вера всхлипывала.

– Где убийца? Все русские убийцы! Все русские варвары! Бей их! – орал Хвост, распаляя своих ребят.

В ушах у Фокина сильно звенело. Вера заплакала. Нижинский закрыл ее собой и что-то орал ему, Фокину, показывая рукой за кулисы.

– Шва-ы-ы! Шва-ы-ы-ы! – доносилось до ушей хореографа.

Фокин не мог разобрать. Тогда Нижинский сам бросился за кулисы и вылетел оттуда со шваброй.

Швабры?! Ах вот что задумал этот мальчишка! Артисты балеты – сильные и быстрые, у них развиты все мускулы тела, но они с детства избегают стычек и не умеют драться. Но Нижинский прав! Они все умеют фехтовать, черт побери! Фехтование изучают в школе балета наряду с музыкой!

Фокин бросился к своей труппе и тоже заорал что было мочи:

– Швабры! Берите и стулья! Вооружаемся! Разбиваемся на пары! Па-де-де, я сказал! Держите их на расстоянии! В круг! Ноги! Берегите ноги! Они хотят убить Нижинского!

Танцовщики хватали швабры и палки и становились в круг. Через пару минут вся труппа напоминала греческую фалангу с торчащими из нее вместо копий швабрами и ножками стульев. В центре стояли Нижинский, Броня и Вера.

– Бей их! – раздалось уже совсем близко от сцены.

Фокин схватил свой стул и замкнул круг.

– Стоим, ребята! За балет, едрена мать!

Раймонд Фейдо поправил шелковый галстук в форме бабочки. Кончики его густых усов свисали по обеим сторонам от мясистой нижней губы, а полуприкрытые по-лягушачьи глаза свидетельствовали только о том, что главный акционер газеты Le Figaro не чувствует надобности открывать их полностью. Он понимал, что агента Безопасности парижской полиции ему не съесть, как комара, поэтому скрестил жилистые пальцы рук и приготовился перетерпеть раздражающее жужжание. В конце концов, официант уже принял заказ, а это значит, что первое блюдо в зал ресторана La Crémaillère принесут всего через пару минут.