Книга Танец фавна, страница 88 – Елена Бриолле

– Посмотрите! Будьте любезны! Скрывать мне нечего. – Астрюк вытащил из правого секретера несколько копий набранных на печатной машинке отчетов и протянул их Ленуару. – Вот это его долг за 1909 год. Посмотрите, только за афиши, расклейку афиш и рекламу в газетах я заплатил 20 306 франков. Добавьте к этом услуги секретаря для Дягилева, переводчика, 15 000 конвертов, циркуляров и писем и услуги писателей, чтобы их подписать, услуги доставщиков приглашений, билетов и костюмов, услуги грумов, шоферов для срочных дел, уплату комиссии по авторским правам в Общество авторов, депеши и звонки Дягилева в Санкт-Петербург, марки, а также услуги журналиста для отслеживания опубликованных статей о сезоне, в том числе оплаченных нами… Получается еще двадцать тысяч!

Ленуар пробежал первый отчет глазами. Его догадки подтверждались: если деятельность импресарио в Париже выразить в деньгах, то основные средства, до восьмидесяти процентов от общей суммы, шли на рекламу: афиши, статьи в прессе и личные приглашения в театр…

– А кто занимался выбором газет и рекламой?

– Конечно я! Дягилев не знает парижского общества, он не знал, к кому обратиться, чтобы все было организовано на достойном уровне. Программа – это полдела. Программа сезона – значит взять на себя гарантии и обязательства. А взять на себя гарантии и обязательства – значит составить точный бюджет и придерживаться проставленных в нем цифр.

– В седьмом пункте числится деревянная столешница для письменного стола за 20 франков. За это тоже должен был платить Дягилев? – с сомнением спросил Ленуар. – И за услуги полиции в театре «Шатле» тоже?

– А почему я должен из своего кармана платить за дополнительный стол для рассылки писем по русскому сезону? – искренне удивился Астрюк.

– А вот здесь, почему вы берете себе 2614 франков за авторские права?

– Благодаря моим связям Дягилев получил скидку и отправил Обществу авторов только половину нужной суммы. С моей стороны это была большая услуга, поэтому мы договорились, что он заплатит мне десять процентов с выручки.

– Если было столько расходов и Дягилев остался вам должен, то на каких же условиях вы с ним работаете?

– Мои услуги оплачиваются по тому же принципу, по которому я работаю с американской оперой и Карузо: пять процентов от продажи билетов за вычетом налогов и двадцать пять процентов от общей прибыли. Если она, конечно, есть. После сезона 1909 года, когда Дягилев отказывался выходить со мной на связь и собирался привезти сезон 1910 года в Парижскую оперу, а не в «Шатле», я почувствовал, что меня обманули и предали. Мне больше не хотелось работать с импресарио, который не умеет серьезно подходить к делу.

– Тогда почему же вы все-таки заключили с ним договор на 1910 год и не побоялись устроить два параллельных сезона: итальянский и русский?

– Потому что русские балеты, несмотря на наши с Дягилевым отношения, имели колоссальный успех. Что тут говорить, во многом благодаря моим заботам, как вы видели… Кроме того, у русских и итальянских сезонов разная публика. И разве парижанин, оплачивающий свою ложу в Опере за 3000 франков в год, не может позволить себе пойти в театр «Шатле», когда там выступают русские артисты балета? Одно другому не мешает.

Ленуар просмотрел основные расходы по «Русским сезонам» за 1910 и за 1911 год. Оперные певцы до сих пор обходились антрепризе в полтора раза дороже, чем артисты балета. Один Шаляпин брал себе 55 000 франков, что примерно равнялось стоимости всего кордебалета.