Книга Расследования в отпуске, страница 53 – Елена Бриолле, Янина Корбут, Анна и Сергей Литвиновы, и др.

– Нет.

– Что нет?

– В отчете сказано, что в кармане у Каранага, кроме бумаг, было 120 драхм.

– И что?

– А неподалеку от его тела валялись обломки нового фотоаппарата. Разве ночной охотник за наживой не взял бы деньги и дорогую вещь себе? Здесь уместнее задать другой вопрос.

– Какой?

– Что Альберт хотел сфотографировать вечером на Акрополе? Или вернее, кого?

Ленуар обошел труп Альберта. Тело фотографа было прикрыто простыней, поэтому дыра в левой глазнице темным пятном притягивала к себе внимание. На лбу синели царапины, – может, Альберта поцарапала спутница? Он на нее напал, она защищалась и столкнула его с холма?

Вернувшись в казармы, Габриэль Ленуар сразу подошел к товарищам. Ночью они отмечали блистательную победу своей команды в фехтовании на шпагах. Первое место взял Анри де ля Дэфэ, Фийон взял серебряную медаль, а Брно – бронзовую. Шпажисты, несмотря на предвзятое судейство, снова доказали полное превосходство французской нации в международном фехтовании. Однако после вчерашних празднований вся компания сидела с головной болью.

– Вы уже знаете о смерти Альберта Каранага?

Фехтовальщики переглянулись.

– Кого? – спросил Фийон. – Альберт Каранаг скончался?

– Он упал вчера с Акрополя.

– Каранаг был в Афинах? – спросил де ля Дэфэ.

– Да, он работал фотографом на газету «Физическое воспитание». И на меня.

Фехтовальщики снова переглянулись.

– Вы его знали? – спросил Ленуар. – Разве он вас вчера не сфотографировал как победителей соревнований?

– Каранаг был в Афинах? – повторил свой вопрос де дя Дэфэ. – Это и есть тот самый таинственный фотограф, о котором тебе рассказывала Дагмара, Фийон?

– Так вы были с ним знакомы? – продолжил Ленуар.

– Да, можно сказать и так, – ответил Фийон. – Он нас сфотографировал. И раньше тоже, в Париже.

У всех фехтовальщиков были напряженные лица.

– Ничего удивительного, что вчера он не пришел за нашими портретами: они у него уже были.

– Фийон, вы слышали о фотографе от Дагмары, датской гимнастки?

– Да, мы вчера после выступления всей команды зашли к датчанкам, они нас поздравили, но их церберша Ида не пустила девушек на прогулку.

– И правильно сделала! – засмеялся де ля Дэфэ. – Мы закончили вечер в неприличном виде.

– С тех пор как де ля Дэфэ обманул судьбу и, несмотря на свое имя, одержал победу, он не боится выглядеть неприлично, да, Дэфэ? – поддернул товарища один из фехтовальщиков.

– А в какой момент Дагмара рассказала вам об Альберте? – спросил Ленуар.

– Она просто спросила нас, знаем ли мы фотографа, – ответил де ля Дэфэ.

– И что вы ей сказали?

– Я сказал правду: что не знаю никаких фотографов. Кто же мог предположить, что это Альберт Каранаг? – Де ля Дэфэ налил себе греческого вина и залпом выпил полстакана, после чего добавил: – Мадемуазель Петерсон, наверное, имела виды на бедного Каранага.

– Хорошо… А вы не заметили больше ничего странного, когда приходили вчера к датчанкам?

– Странно и обидно было то, что церберша Ида нас выпроводила, зато открыла потом дверь Большому Финну.

Вокруг гостиницы столпилось много людей. Когда Ленуар подбежал, первое, что он увидел, было лицо Большого Финна, руки которого перевязывали бечевкой. Финн не сопротивлялся. В нем словно что-то сломалось. Он смотрел в одну точку и молчал в ответ на все вопросы местной охраны и полиции. Ленуар проследил за его взглядом и обмер.