Книга Одна тайная ставка, страница 39 – Татьяна Полякова, Анна М. Полякова

– Положимся на везение. Надеюсь, что в комбинации с нашими светлыми головами оно не подведет, – подмигнула я Насте.

После недолгих раздумий я отправилась в квартиру Глафиры Дмитриевны. На кухонном столе со вчерашнего вечера меня дожидались банки с помидорами и кабачковой икрой. С щемящим чувством я убрала их в холодильник. И надо было мне отправиться за хлебом вчера! Сидела бы здесь, ела икру из банки ложкой. Не было бы ни этой встречи с Лазарем, ни его утреннего исчезновения. Впрочем, и прекрасной ночи в его объятиях тоже не случилось бы.

Отбросив непрошеные мысли, я отправилась в спальню. Всерьез не рассчитывая найти в гардеробе старушки карнавальные костюмы, в платяной шкаф все-таки заглянула. Оттуда на меня сиротливо смотрели безразмерное платье, коричневый пиджак и цигейковая шуба. На наряд Снегурочки все это походило мало.

Должно быть, Субботкин успел раздать вещи бабушки после ее смерти. На всякий случай я распахнула еще одну дверцу. Вместо вещей с полок на меня смотрели аккуратные стопки тетрадей, картонных папок и перевязанные бечевкой кипы бумаг. Ими было заполнено все пространство сверху донизу. Да, работа занимала в жизни женщины первостепенное место.

Я вытащила одну из стопок с тетрадями и принялась их листать. Здесь были и старые экземпляры с пожелтевшими страницами, и новые в ярких обложках. Все они были заполнены убористым почерком. Пробежавшись по записям, я догадалась, что они содержали конспекты лекций, которые читала Глафира Дмитриевна.

Ничего интересного для меня в них не содержалось, но я зачем-то взяла с полки очередную стопку. Она состояла из старых картонных папок с дипломными работами студентов.

«Перспективы развития овощеводства защищенного грунта», «Плодоводство с высокой уникальностью» – читала я в заголовках. Но, отложив очередную папку, замерла. Каллиграфическим почерком на ней было выведено: «Организация производства овощей», а ниже подписано: «Трегубов Р. П.».

Дрожащими пальцами я открыла папку. В ней были подшиты несколько десятков машинописных листков. Я попыталась пробежаться по тексту, но буквы предательски расплывались. Собственно, вряд ли работа могла содержать что-то для меня интересное. Помимо одной только детали: авторства.

Ланселот Трегубов не просто имел поразительное сходство с молодым человеком, которого я увидела на фото из фотоальбома Глафиры Дмитриевны. Теперь стало абсолютно очевидно: они родственники.

Несмотря на то, что я подозревала это и до сегодняшней находки, этот факт поразил меня. Знал ли сам Ланс о том, что кто-то из его родни здесь учился? Может ли быть Трегубов Р. П. его отцом? Я попыталась вспомнить отчество давнего приятеля, но не преуспела. Сам он никогда его не упоминал, как и имен своих родителей. Если предположить, что студент Глафиры Дмитриевны впоследствии действительно обзавелся сыном, которого назвал Ланселотом, то почему он получал такое экзотическое для артиста цирка образование?

Я бы ничуть не удивилась, обнаружься в стопке дипломная работа на подобную тему одного из родителей нашей подруги Дуни Стрекаловой. Те были помешаны на ботанике и природе настолько, что вырастили собственную дочь в землянке. Но Трегубов? А что, если все это как-то связано?

В чувство меня привел телефонный звонок. Настя звонила справиться о моих успехах. Соврав, что нахожусь в пути к дому Крюковых, я отключилась. Я совсем потеряла счет времени! Выскочив в прихожую и одевшись, я в последний момент вспомнила о подарках и, прихватив увесистый пакет, покинула квартиру старушки.