Книга Одна тайная ставка, страница 62 – Татьяна Полякова, Анна М. Полякова

– Так. – Настя со звоном поставила пустую кружку на рабочий стол. – А теперь потрудитесь объяснить, как связаны эти две женщины с одной фамилией и Ефременко?

Виктор подобрался и попытался, как мог, донести свои мысли:

– Воронцова Алия Вагизовна идет к Анне, ну то есть к тебе первоначально, писать заявление. А потом в паре шагов отсюда убивают в собственной квартире Воронцову Алису.

– Отчество у жертвы какое?

– Владимировна.

– То есть не сестры.

– Но могут быть родственницами, – настаивал Виктор.

– А могут – однофамилицами, – парировала Настя. – Скан паспорта Алии в той папке был? Штамп о браке смотрел? Наверняка в девичестве она носила совсем другую фамилию, судя по ее имени и отчеству.

– Скан был, но только первой страницы.

– Ладно, допустим, родственницы, – Настя облокотилась на стол, сцепила ладони и опустила на них подбородок. – Одна пришла с заявлением, но второй-то тут не было.

– Не было, – нехотя согласился Виктор.

Я внимательно следила за их диалогом, но, как и Анастасия Алексеевна, логику коллеги уловить не могла.

– Я тебе больше скажу, – усмехнулась она. – Угрозы там с деньгами связаны были, никто не писал Алие: приду и заколю тебя, пока ты будешь одна дома, а лучше твою родственницу Алису.

– Именно так убийцы обычно и пишут, – расхохотался Виктор, и Настя улыбнулась ему в ответ.

– Ладно, – совсем другим тоном произнесла она. – Если хотите успеть на встречу с Воронцовой, у вас всего пятнадцать минут.

– Поехали! – скомандовал Виктор.

Очевидно, что слова Субботкина были адресованы мне.

Сам он устремился к двери, и я поспешила за ним, не забыв поблагодарить хозяйку кабинета за кофе.

По дороге я начала было приставать к Виктору с вопросами, потому что его попытки объяснить свою гипотезу в кабинете провалились, но ничего нового от него не услышала.

Алия жила в частном доме на окраине. Деревянное строение стояло тут много десятков лет. Краска давно облупилась, и лишь небольшие серовато-зеленые пятна на досках напоминали о том, что какое-то покрытие некогда все же присутствовало на фасаде. С крыши возле водосточной трубы одиноко свисала длинная кривая сосулька.

Субботкин толкнул створку железных ворот, и она со скрипом поддалась. Маленький двор был завален кирпичами, остатками шифера и каких-то труб, при этом ничего похожего на ремонт снаружи не наблюдалось. Из-за кучи песка, припорошенной снегом, вдруг выскочил серый толстый котяра и молнией бросился к крыльцу, здорово нас перепугав.

Мы направились за ним и вскоре стучали в деревянную дверь, неумело утепленную по канту чем-то вроде ваты. Кот терпеливо ожидал ответа вместе с нами.

Наконец на пороге предстала хозяйка. Молодая женщина лет тридцати на вид. Темные волосы подстрижены в модное каре, светлый свитер с высоким горлом и голубые джинсы – все в ней было настолько аккуратно, что эта картинка никак не вязалась с внешним обликом ее жилища.

– Проходите, – пригласила она.

Кот в ту же секунду прошмыгнул в дом, будто ждал приглашения хозяйки.

Как только мы переступили порог кухни, кареглазая девочка лет шести выскочила из-за стола, прихватив с собой тарелку. Она включила кран в мойке, шустро ее сполоснула и скрылась за дверью.

– Присаживайтесь, – предложила хозяйка.

Субботкин пристроился на старый табурет, мне достался венский стул. Лак на нем облупился, зато на сиденье была заботливо постелена тонкая вязаная подушка.