Книга Царица роз и три папы, страница 118 – Янина Корбут

Когда я вышла на улицу, Славик с растерянным видом прижимал к груди две гвоздички. Я взяла и оторвала у них стебельки, вставив цветочки Славику за ухо, как сережки. И, вдохнув чистый воздух, подставила лицо ветерку.

Узнав, что Миша жив, Славик упал на лавочку и забормотал:

– Ну, слава богу, его не совсем добили. И почти здоровый. Нам же лучше. Не надо будет заботиться о его вдовице и малых деточках.

– Нет у него ни вдовицы, ни деточек. Хотя подвижки есть. К женитьбе, я имею в виду.

– А может… Я ничего не хочу сказать, но не то чтобы у тебя женихи по свету бегают пачками. То есть их, конечно, хватает, но все какие-то с подвохом: или двойные агенты-кроты, или хворые какие-то, или бандиты. А это, конечно, для семейной жизни тоже не сахар.

– Хватит. Не хочу я никаких женихов.

У меня зазвонил телефон. Пожарная сирена означала, что на проводах мамуля.

– Дарина, ты же сейчас в Кижах? Не забывай мыть маску и натягивать руки! Точнее, наоборот. Ну, ты поняла, да?

– Угу.

– Я тут гуглила, какая там у вас погода. Ну, чтобы напомнить тебе надевать ту соломенную шляпу с тигровым бантом, что я тебе недавно подарила. И, представляешь, наткнулась на местные новости. Пишут, кто-то анонимно пожертвовал музею в Кижах несколько крупных алмазов. Не в службу, а в дружбу… Разузнай, что за меценат там объявился? Уверена, это приятный возрастной блондин с проседью и мужественным профилем. Вдруг ему как раз нужна роскошная интеллигентная женщина слегка за тридцать, знающая толк в щедрых мужчинах?

– Ты кого имеешь в виду? – опешила я, пытаясь сразу же переварить обе новости: то, что алмазы всплыли, и то, что мамуля «обнулилась».

– Себя, конечно! Имеются возражения?

– А что еще в новостях написали? – с волнением спросила я, не обращая внимания на недовольство мамули.

– В новостях ничего. Думаю, они там сами в шоке. Зато папаши твои высказались. Первый заявил, что кому-то сидеть придется до скончания века, если он его встретит. Второй сказал, что десятина – это неплохо, но лучше бы с семьей посоветовался. А третий пробормотал: «Abiit, excessit, evasit, erupit».

Я хорошо знала папин лексикон, оттого сразу же перевела Цицерона:

– Ушел, скрылся, спасся, бежал…

– Да-да, что-то в этом роде. Правда, я не поняла, чего они так остро среагировали на эти алмазы? Надулись, как степные луни. Наверное, потому, что я восхитилась щедростью мецената. Ревнуют.

Последнее утверждение показалось мне особенно интересным. Мамуля еще что-то щебетала, а я молчала и переваривала услышанное. И еще сразу поняла: у пап теперь был свой чат, без мамули. И свои мужские секретики, чтобы не расстраивать родительницу.

Попробуй объясни ей, что алмазы были не от царя Миния, а наши, современные. И что они ушли прямо из-под ее бдительного носа. Конечно, увел их величайший жулик всех времен и народов. И у нас просто не было шансов его переиграть. Но все равно мамуле будет обидно. Воистину не зря твердят: меньшие знания – меньшие печали.

Мамуля же вспомнила наконец, зачем она мне на самом деле звонила:

– Да, чуть не упустила: я так перенервничала из-за этих семян, ведь ожидали что-то путное, а тут – розы. Нет, я, конечно, отсыпала у тебя немного, посеяла их на клумбе на папиной аллее. Но сомневаюсь, что удастся много выручить. Разве что сделать рекламу… Пусть Славка помозгует, как преподнести это местному нобилитету. Но дело даже не в этом. Короче, я долго медитировала с третьим папой, чтобы Высший Дух указал мне дальнейший путь. И как раз сегодня приснился сон, что папы пошли гулять с металлоискателем и нашли неподалеку от отеля наше фамильное сапфировое ожерелье. Так что не все потеряно. Ты срочно приезжай, хорошо?

Я пообещала гнать поезд во весь опор.

Славик, который слышал весь наш разговор, робко вздохнул:

– Опять?

– Снова! – оптимистично закончила я эту историю. А потом подумала и закончила еще раз: – Ну, Дубровский, берегись! Я иду тебя искать…