Книга Невеста самурая и три папы, страница 109 – Янина Корбут

– У нее вы разжились ключом от двери, где они столовались, подготовили цикуту… – громко помогала я Тимофею. – Вы знали, что Боря ест Доширак, Инна ходит в столовую, а супы в банке приносит с собою только Марина.

– Мне Инна про Борьку и Маринку постоянно болтала, больше-то не о чем. Голова у нее пустая.

– Вы узнали от Инны, что к Марине приезжает муж, и написали от его имени угрожающее письмо Нестору. Думали, он пойдет с ним в полицию. Чтобы все выглядело так, будто Марина попалась на измене, и за это муж ее отравил. До этого мужу, отыскав его в Сети, отправили липовые фото. Только немного просчитались, потому что взяли старый снимок. И, как настоящий мужчина, не заметили такой мелочи, как прическа. Вы же подали Инне идею, что Марину мог отравить муж, потому что видели ее у дома Нестора. Теоретически он мог бы подсыпать ей в банку с супом сушеную цикуту, но, как оказалось, мотива ревновать жену у него не было. Он собирался разводиться. Для верности вы подбросили цикуту ему в палисадник, чтобы тот наверняка увяз в этом деле. Но просчитались, перепутав клубни с болиголовом.

Покачав в досаде головой, я добавила:

– Где вы только нашли эту гадость?

И сразу же вспомнила, как мы подобрали Тимофея в первый день приезда в Заполье. Перед глазами встала картинка рассыпанных по машине грибов. Среди них точно были какие-то округлые корешки, но тогда я даже не придала этому значения.

– Первый раз про цикуту я услышал от бабки Маланки. Старуха пасла козу и жаловалась, что эта отрава сильно разрослась у нас. Она мне ее и показала. Второй раз я пошел на то же место, но там цикуты уже не было. Пришлось поискать, покопать. Причем делал я это по ночам, чтобы не светиться. Вот малость и оплошал. Только ты бы все равно ничего не доказала, я бы ни за что не сознался. Очевидного мотива у меня нет, Инна вернулась к своему Васе и ни за что не подтвердила бы наши встречи. А что там болтает этот Борис – так всем известно, что он малохольный. Бабские чулки вынюхивает. Я как узнал, что он уже однажды на цикуте погорел, прямо обрадовался. Первейший подозреваемый на всякий непредвиденный случай. Он и банку удачно полапал, когда лез в холодильник за маминым компотом.

– Как вы узнали про картину? – перебила я его излияния. Было заметно, что Тимофей расслабился, заполучив картину, и теперь пребывает в благостном настроении.

– Инна подсказала. Хоть на что-то сгодилась. У них как-то была творческая встреча в книжном, выступал известный искусствовед со своей книгой о художниках XX века. И Маринка после того долго его расспрашивала про какую-то картину, даже фотографии показывала. Инна спросила, зачем ей, а та сказала: у знакомого видела интересное полотно. Я сразу понял, у какого ее знакомого такая картина имеется. Зашел к нему разок, присмотрелся. Надо было наказать греховодника, но тут он деру дал, испугавшись в морду схлопотать, а вы понаехали.

– Так вы женились на мамуле по расчету? – ахнула я. – Чтобы быть ближе к картине?

– Да какое женился… Зачем мне еще одна старая кляча? Наплел ей с три короба. Естественно, никакой официальной церемонии не было. Она и паспорт свой после того не видела. Я сказал, что хочу сделать ей сюрприз и свозить к морю.

– Выходит, вы решили, раз уж у нас в доме такая свистопляска, так почему бы вам картину не прибрать к рукам. Алчность – опасное чувство, скажу я вам…