Книга Невеста самурая и три папы, страница 83 – Янина Корбут

– Я ценитель, еще какой… Это у меня от мамули, – ехидно пояснила я. – Мы хотим повесить это чудесное полотно в нашем отеле. Папа рассказывал тебе про «Одалиску»? Она чудесно впишется в нашем холле. А с мастером… Там… э-э-э…ну, небольшая проволочка. Художник, который готов взяться, сейчас в отпуске. Меня попросили оставить работу, он должен появиться сегодня-завтра.

Я увидела, как брови Агнии непроизвольно поползли куда-то в область идеально уложенных волос. И поспешила добавить:

– Но в Арт-центре взяли картину и поместили ее на хранение в сейф. У них с этим строго. Не волнуйтесь, я сразу же верну картину на место.

– Да ладно тебе, Агнешка, – встрял папа № 2, играющий в «дурака» с Нелли. – Мы же тут все родня. Ничего с мазилкой не станет. А доча здорово придумала, в нашем отеле только такой пачкули не хватало. Мы ее лучше не в холле, а в мамулином кабинете вывесим.

Агния хмыкнула что-то неопределенное, то ли протестуя против Агнешки, то ли против самовольного управления картиной брата.

Я поспешила выйти из дома под благовидным предлогом. Эту тему лучше не развивать дальше, а то я не сдержусь и выскажу мамуле все, что думаю об ее экзерсисах с картинами.

Мне пришло в голову позвонить подруге-юристу. Она училась в том же вузе, что и я, но, в отличие от меня, грызла гранит науки с аппетитом. И до сих пор работала по специальности. Я попыталась вкратце обрисовать ей картину с картиной, но Анька сразу завела долгую песню:

– Зачастую такие тонкости неизвестны обладателям картин, а потому возникают различные спорные ситуации, выход из которых бывает непрост. Даже при обращении в суд стороны не всегда остаются удовлетворены результатом, во-первых, потому что возникающие вопросы, бывает…

– Ты мне по-человечески скажи, имеет сестра право забрать картину из дома брата? Или надо ее охранять и всячески ей препятствовать?

– Если картина шла как элемент обстановки дома, то она фактически принадлежит брату. Допустим, дедок в завещании написал: картины – дочке. Но если брат докажет, что конкретно эта картина всегда висела на стене как интерьерная деталь – будет прав. Как я понимаю, она там годами висела… Но, повторюсь, тут разбираться надо.

– Стащит картину, а потом мы виноваты будем, что недоглядели, – пробормотала я, попрощавшись с Анькой. Хотя очень не хотела себе признаваться, что из принципа не желаю, чтобы картину заполучила эта противная дамочка, охомутавшая Дубровского.

– Не отдам, – решила я и поплотнее прижала сумку к себе.

За этим занятием меня и застал папа № 1, вернувшийся из города. И сразу же огорошил новостью:

– Бориса, из книжного Марины, задержали по подозрению в отравлении.

– Борю? – опешила я.

– Стали проверять коллег потерпевшей, а у него в анамнезе – история с цикутой. Плюс на банке супа его отпечатки. До кучи нашли его книгу – а там такая дрянь…

– Ну, если бы всех сажали за плохие книги, у нас бы мест в тюрьмах не хватило.

– Да я даже не о качестве текста. Выходило, что он любил эту девушку. Она, видимо, его отвергла. У такого типа людей обостренное чувство собственного достоинства.

– А что он говорит?

– Как и все – не виноват. И не надо мне рассказывать про то, что он чистый ангел, – предупредил мои попытки папа. Если не виноват – отпустят, разберутся. А пока пусть с ним поработают. Параллельно ищут мужа Марины, его исчезновение наводит на нехорошие мысли. Ладно, теперь надо заняться мамулей. Правда, я уже не уверен, хочет ли она разводиться с Тимофеем. Как считаешь?