Книга Невеста самурая и три папы, страница 88 – Янина Корбут

– Ага, – хмыкнул Славик, лениво изучая свои сандалики.

– Мы с мужем давно живем как родственники, а здесь… Это был ураган, фейерверк эмоций, цитат, мы обменивались книгами, музыкой, мыслями. Он дал мне толчок творить, я снова начала писать музыку…

– Вы знали, что он одновременно общался с несколькими девушками?

– Догадывалась. Точнее, сначала не понимала. Мы познакомились в Сети. Забавно вышло. Колесников-старший когда-то преподавал в нашей школе, обучал детей рисованию. Я увидела знакомую фамилию, постучалась в друзья. Нестор отозвался с радостью, мы задумали организовать здесь у нас выставку работ его отца. Он каждый день писал. А потом пересеклись на открытии культурного центра в городе. Он был такой импозантный, в костюме. А в глазах как будто какая-то тайна. Очень притягательно. Я была уверена, что это любовь. Знаете, нежданная-негаданная. Мне уже сорок, а тут такая нелепица… Мы каждый день…

– А потом?

– Потом я поняла, что попыток встретиться он больше не делает. Я каждый день ждала, что вот-вот он позовет меня к себе или предложит куда-то съездить. Сама не настаивала, потому что подсознательно боялась, что приключение обернется скукой. А мне ее и в жизни с мужем хватало. Но дни шли, а ничего не менялось: ночные переписки, стихи, фотографии, какой у него чудесный вид из окна. Знаете старую индейскую поговорку: «Лошадь сдохла – слезь».

Я усмехнулась, потому что благодаря папе № 3 знала все индейские поговорки лучше индейцев.

– Казалось бы, всё ясно, но… Мы уговариваем себя, что есть ещё надежда. Мы бьём дохлую лошадь сильнее. Мы говорим: «мы всегда так скакали». Организовываем мероприятие по оживлению дохлых лошадей. Но суть проста: надо просто слезть!

– Значит, он тормозил. А вы, дорогуся, хотели плотских утех? – заинтересовался Славик, потянувшись к чайнику. Видимо, он решил, что контакт налажен и уже собрался заварить себе чайку, чтобы дальше слушать рассказ в непринужденной атмосфере. Но женщина ловко стукнула его по руке линейкой.

– Пусть он выйдет. Я при нем дальше говорить не буду, – упрямо заявила она. Славик, настроившийся на чаепитие, покорчился и поскалился, но все-таки внял моему грозному взгляду и нехотя вышел.

Проследив за ним взглядом, Евгения продолжила:

– Вы женщина и поймете меня. Нестор – как Питер Пен, такой же типаж. Вечный нерешительный мальчик. Ему не нужна была любовница или, упаси Боже, жена. Ему нужны были музы, которые вдохновляли бы его. Обычная реальная женщина рядом быстро бы наскучила ему.

– Вы все-таки сделали попытку? – догадалась я по ее задумчивому лицу.

– Да, однажды засиделась с подругой в ресторане, муж в командировке был. Я набралась смелости и приехала к Нестору. Он вроде бы удивился, но был рад. Я осталась на ночь, все было хорошо, а утром он вызвал мне такси.

– И больше не писал?

– Нет, почему. Иногда писал, поздравлял с праздниками. Но я окончательно поняла – это дохлая лошадь. Да это и было где-то год назад. Я давно выбросила все из головы. И с мужем у нас все как-то наладилось. Наверное, я поняла, что надежный мужчина рядом важнее каких-то там мифических романтиков. Так что вы там говорили про девушку? – встрепенулась она, отгоняя воспоминания о былой любви.

– Да, Марина. Молодая, тоже художница, она работала в книжном. Дружила с Нестором.