Книга Невеста самурая и три папы, страница 92 – Янина Корбут

Вспомнив местных мальчишек, я сосредоточилась на котиных звуках. Но не могла не заметить, что беспокойство все набирало силу. Пройдя вдоль дома, мы свернули за угол и приблизились к фундаменту. Прямо перед нашим носом белый кот, как Человек-паук, взбежал по стене и с видом завсегдатая нырнул на чердак.

Ну-и-Ну не был приспособлен к таким изысканным трюкам, к тому же обожал хамон и был изрядно пузат. Он попытался гордо повторить путь беляка, но съехал когтями вниз и плюхнулся на свой пухлый зад. Выглядел при этом очень впечатляюще: изо рта торчал клок белой шерсти, а уши и глаза ходили ходуном.

– Не бери его руками, – предостерег Дубровский, кидая Славику плед. – Коты в таком состоянии способны разодрать человека до мяса.

Успокаивающе что-то бормоча, Славик неспешно приблизился к коту и ловко укутал того, как Баба Яга домовеночка Кузю. Не хватало соски.

Ну-и-Ну зарычал, пару раз фыркнул, выразительно вздохнул и закрыл глаза с видом оскорбленной невинности. Дескать, я бы его и так и сяк. А вы…

Покончив с погоней, мы огляделись, прикидывая, как ловчей выбраться из зарослей. Слева у забора высилось нагромождение каких-то досок, камней, битого кирпича и прочего строительного мусора. Я обратила внимание, что все вокруг заросло травой, но большой квадрат земли был голым. Обычно так бывает, когда на земле долгие годы что-то лежит, а потом камень или пень откидывают в сторону, оголяя подслеповатую сырую землю, кишащую червячками и букашками.

Оказывается, не только я обратила на это внимание. Дубровский тоже постоял рядом, похмыкал, словно к чему-то прислушиваясь. Мы выбрались из кустов той же дорогой и Славик поспешил с котомладенцем домой.

– Надо срочно обработать царапины зеленкой. Мы больше на улицу не ногой, да, мася-пася?

Мы же остались стоять во дворе, переводя дух. Я еще раз оглянулась на кусты в том месте, куда мы заходили. Дубровский, словно прочитав мои мысли, озвучил их.

– Ветки на входе были расправлены, словно кто-то хотел замаскировать протоптанную дорожку. Она ведет прямо к доскам и прочему хламу. Интересно, что за сокровища там прячут? Уж не те ли, про которые ты писала в своей статейке.

– В музее я видела фотографии этого дома, – нерешительно протянула я, игнорируя его сарказм и припоминая подробности. – Кажется, там была пристройка, летняя кухня, а потом красивые изразцы растащили и кухню разобрали на кирпичи.

– Кухня, говоришь? Тогда там мог сохраниться подпол…

Не сговариваясь, мы снова отправились в кусты. Дойдя до кучи досок, Дубровский потер щетину с видом мыслителя:

– Кто-то зачем-то перетянул кучу камней и мусора с одного места на другое. С какой целью?

– Мальчишки что-то спрятали? – предположила я, а Дубровский уже начал разбирать хлам, не жалея своих белоснежных кроссовок и новенькой рубашки.

Я помогала ему по мере сил, не понимая, что мы ищем, но все время к чему-то прислушивалась. В какой-то момент мне даже стало казаться, что я слышу глухие стоны. Вот уж правда – нехорошее место.

Когда с досками было покончено, дело пошло веселее. Камни мы перенесли в сторону, оставался один, самый крупный и тяжелый на вид. Дубровский приналег, я тоже уперлась в камень, пытаясь сдвинуть с места, но больше мешала. Наконец, и последняя преграда была сдвинута в сторону.