Книга Блики смерти, страница 121 – Наталья Гриневич, Елена Фили, Галина Ярось, и др.

— Но она же могла делать карточки не для себя, а по просьбе Кати.

— Катя обожает жизнь, красивую жизнь. Она не собиралась ни в какую тюрьму. Максимум, что она делала, — окучивала богатых мужчин и «состригала» с них деньги. Отстегивала, конечно, Маринке. Мне кажется, что Катя даже не знала всех ее дел. А Маринке за все ее забитое детство хотелось власти над людьми. Она хотела со мной дружить. Страшно стыдилась своих родителей и тянулась ко мне. А на том школьном собрании я ее как будто предала. Она так почувствовала. И не простила этого.

Идем кататься на пони. Михаил сажает Маняшу на лошадку и шагает рядом, придерживая дочку:

— Лиза не оставила никаких следов. Наверное, замуж вышла, фамилию сменила. А с этим уже сложнее. Найдем. Времени нужно больше.

Потом мы втроем едем на дачу. Сейчас там мама живет с тетей Людой. Поначалу врачи опасались инсульта. Но, по счастью, все обошлось. После того как тетя пришла в сознание в госпитале, сразу засобиралась домой. Но она была такая слабая, давление все время скакало. Врачи ее продержали неделю. А потом мы боялись ее оставлять одну. Еле уговорили погостить у нас и набраться сил.

Пили чай с клубничным вареньем под большим оранжевым абажуром. Миша отнес уснувшую в кресле Маняшу в кровать. На свету вились ночные мотыльки.

Вечернее майское небо заволокло тучами, начал накрапывать дождь. Воздух был таким холодным, что казалось, лето пройдет мимо нас, а май постепенно превратится в октябрь. В электричке — последней сегодня в нужном нам с Василисой направлении — было зябко и сыро, и сколько бы я ни куталась в куртку, не могла согреться. Праздники мы решили провести на Сережиной даче. Я туда ехала в первый раз.

В сумерках деревья вдоль железнодорожных путей стояли черной влажной стеной.

— Нам ведь не придется идти через лес? — спросила я подругу.

— Сережа обещал нас встретить на машине. Не бойся, — успокоила меня Василиса. — А так, да, самая короткая тропинка — через лес.

Сережа месяц назад познакомился в Сочи с Людочкой. Он говорил, что она была несчастным ангелом неземной красоты, и, конечно, он, как настоящий мужчина, немедленно бросился ее спасать и решил жениться. Василиса негодовала.

— Ленка, ну, признайся, тебе обидно, что он выбрал не тебя? В который раз. Даже мне за тебя обидно. Ты бы ее видела! Ни кожи, ни рожи. С тобой даже сравнивать смешно. А еще жениться на ней вздумал! Давай, решайся! Нельзя это так оставлять. Вот испортит Серега жизнь и себе, и тебе, и этой…

Я действительно когда-то была влюблена в Сережу. Мы росли в одном дворе, но меня он всегда воспринимал только как друга. Он искал бледных теней, нуждающихся в его защите, а играть роль беспомощной моли у меня никогда не получалось. И в результате как мужчина Сережа тоже перестал меня интересовать, но Василиса не сдавалась.

— Человек сам кузнец своего счастья, — продолжала подначивать меня подружка. — Так и простоишь в сторонке, счастье мимо проплывет. Смотри! Вот я возьму и женю его тогда на себе! Пропадет ведь мужик!

— С тобой он будет как за каменной стеной, — поддержала я Василису. — Бог в помощь.

Василиса что-то еще говорила, но мне тема надоела, и я стала разглядывать попутчиков. Мы ехали до конечной станции. Там располагалась деревенька Гурулево, большущий совхоз и дачи. Народу в вагоне оставалось немного, в основном пенсионеры, семейные пары с детьми и без. Все устремились на дачи, надеясь, что холода не помешают им если уж не посадить картошку, то сделать шашлык.