Книга Блики смерти, страница 122 – Наталья Гриневич, Елена Фили, Галина Ярось, и др.

Слева от нас сидела мамаша с двумя детьми школьного возраста. Поначалу они без умолку галдели, но после обещания какой-то старушки что-то им заклеить и отрезать угомонились.

Сразу за ними сидел мужчина лет тридцати пяти в джинсах и толстовке, капюшон которой был надвинут на глаза. Я стала его разглядывать. Нога закинута на ногу, худой. На кисти левой руки красовалась татуировка в виде иероглифа. Я подняла глаза, и наши взгляды пересеклись. Меня обдало холодом. Какая у него мерзкая ухмылка! Я невольно поежилась: «Не хватало еще в такой компании тащиться через лес. Хорошо, что нас встретит Сережка».

Но ожидания мои не оправдались. Едва мы сошли на станции, выяснилось, что у Сережиной машины что-то прохудилось и вытекло, да так что быстро починить не выйдет и долго тоже не выйдет — почти новую груду железа придется буксировать в автосервис. Сережа коротко объяснил, как дойти до его дачи. Заблудиться было невозможно: от станции до «цивилизации», как называли местные опушку леса, вела одна-единственная тропинка.

Тем временем, все пассажиры электрички разошлись. Кроме одного — того самого типа в капюшоне. Он стоял и курил, глядя куда-то в сторону. Дождь превратился в водяную пыль и теперь летел со всех сторон, так что от зонта не было никакого толку. Не теряя времени мы пошли по лесной тропе. Тип в капюшоне, отбросив окурок, направился за нами. Мы с Василисой ускорили шаг, надеясь догнать дачников, успевших уйти вперед. Тип в капюшоне тоже пошел быстрее.

От дождя лесная тропинка совсем размокла, в густых сумерках ее едва было видно. На одной из мокрых веток я поскользнулась и растянулась во весь рост.

— Идти-то сможешь? — хлопотала, поднимая меня Василиса. В этом я не была уверена, поскольку и стояла-то с трудом.

— Помочь? — услышали мы хриплый голос из темноты. Тип, от которого мы бежали, догнал нас.

— Нет-нет, спасибо! — затараторили мы в один голос.

— Не страшно ночью по лесу шастать? — ухмыльнулся он и пошел дальше.

Опираясь на плечо подруги, я еле-еле доковыляла до края леса, где нас ждал Сережа. В его компании до дачи мы шли значительно быстрее.

Уже у калитки на нас визгливо затявкала собака. Сергей поежился:

— Людкина, — сообщил он. — Понавыводили пород разных. Недоразумение, а не собака. Не живет, а мучается. И вечно под ногами! Чуть не придавил ее вчера, — он с досадой сплюнул и открыл перед нами дверь.

Люда накрывала к ужину.

— А у нас тут такое! — стала рассказывать она, как только все расселись. — Участковый приходил. Предупредил, что сосед у нас — из этих. Выпустили его недавно. Пока сидел, жена квартиру продала и с ним развелась, а его на дачу выписала. Вон тот бревенчатый дом. Участковый просил нас оставаться бдительными и, если что, сразу ему сообщать! Так что будем за ним следить! — торжественно объявила она.

— Вряд ли участковый этого от тебя ждет, — засомневалась я. — А сидел ваш сосед за что?

— А этого нам не сказали. За убийство, наверное. Чего б его жена бросила? А с убийцей жить точно не станешь! — рассуждала Люда.

— Не знаешь — не придумывай, лучше Недоразумение свое угомони. Визг от станции слышно, — раздраженно проговорил Сергей.

— Не сердись! А ты не слушай злого дядю, никто тебя не тронет, — лепетала Люда, обращаясь по очереди то к Сергею, то к собачонке, которую, как выяснилось, звали Сальери.