Книга Блики смерти, страница 31 – Наталья Гриневич, Елена Фили, Галина Ярось, и др.

— Правды.

Ночь потеснила поздние сумерки, вползла холодной змеей.

— Правда… — покачала головой Хелен, — кому она нужна? — В рыцарском зале не было люстры, и она принялась зажигать свечи на высоких канделябрах.

Из мрака проявились напряженные лица Стэна и Эда. В дальнем углу как приведение маячила высокая фигура Роберта. Он подошел к камину, положил полено в огонь и, не оглядываясь, спросил:

— А вы задумывались, почему нас взяли в семью?

Эта мысль преследовала меня. С первого же дня в семье не скрывали, что мы приемные. Билл единственный пользовался привилегиями. Было обидно, что все огромное состояние и этот дом отец завещал только Биллу.

— Только Б-биллу. Да, Мэри?

— Я что-то сказала вслух?

Все удивленно смотрели на меня.

— Да, — ответила я, — так завещал отец.

Боб поднял руку.

— А теперь все его состояние, преумноженное оборотистым Биллом, в равных долях переходит нам, приемным детям. И только убийца не может рассчитывать на свою долю. Верно, Мэри?

— Верно.

Часы вздрогнули, пробили один раз.

Боб взглянул на стрелки.

— Время… Время отсчитывает последние минуты.

— Прекрати. Что за бред? Ведешь себя так, словно мы в чем-то провинились, — я начинала терять терпение от его трепа.

— Ты права, Мэри. Пора заканчивать, — Боб постучал ложечкой по бокалу. — Леди и джентльмены, минуту внимания. Я перехожу ко второй части.

— Марлезонского балета, — вставил недалекий Эд.

Боб не обратил на него внимания.

— Итак, убийца не признался. Впрочем, я не удивлен, — Боб выдержал паузу. — Господа! Я рад сообщить вам неприятную новость: только что вы все приняли яд!

Мы с облегчением вздохнули.

— Опять твои шутки, Роберт! — строго сказал Стэн. Он было поднес бокал к губам и вдруг остановился. — Ты хочешь сказать, что paradise отравлен?! Коньяк в сто тысяч?! — Он засмеялся и выпил до дна.

— Успокойся, Стэнли, я не пила коньяк. Как я могу быть отравлена?

— И я не пил, — добавил Эд.

Хелен ждала продолжения.

— А вы считаете, яды только пьют или едят? Так сказать, принимают перорально?

— Ну, не ректально же ты нас отравил, — все еще не веря словам Роберта, пошутила я.

— Нет, конечно, — засмеялся Боб, — Мои яды индивидуальны. Вы приняли их э-э… Эксклюзивно! Эд, например, получил свой яд через кожу рук, когда так нежно сжимал хрустальную бутылку коньяка.

Эд вздрогнул, распахнул ладони, поднес ближе к канделябру, принюхался.

— Ты разыгрываешь! — в фальцете Эда слышался страх.

— Ну, конечно, разыгрывает, успокойся.

— А вы проверьте! — Взгляд Роберта стал жестким. — Результат недолго ждать. А теперь другая новость. У меня есть противоядие. Но только для того, кто признается в убийстве.

— Это все из-за доли в наследстве?

— Время пошло. Леди энд джентльмены, — Боб вошел в раж, он ходил по залу, театрально размахивал руками, говорил как зазывала. — Торопитесь! Кто первый? Выживет тот, кто успеет покаяться. Хочу обратить ваше внимание, что последние желающие продолжить свою бренную жизнь могут и не успеть.

Наступило молчание.

Это шизофрения. Как я раньше не догадалась? Я впилась взглядом в безумные глаза Боба.

— И ты дашь противоядие?

— Да. Тому, кто признается.

— Покажи. Противоядие покажи. — Я подошла к Бобу вплотную. Я не боялась его. Под кителем у меня «Стечкин», и я уверена, что успею им воспользоваться. Старый добрый «Стечкин» меня никогда не подводил. Я профессионально обыскала Боба.