Книга Фарфоровый детектив, страница 97 – Зоя Орлова, Александра Лоран, Татьяна Котова, и др.

Нечаев попрощался с Юлей уже затемно. Гостеприимная хозяйка никак не хотела его отпускать. Он бесшумно обошёл дом и, включив фонарик на телефоне, осмотрел землю под окнами Майи. Следы от кроссовок сорок второго размера, по всей видимости, принадлежали Алексу. Нечаев перемахнул через забор, но дальше ничего не обнаружил. На асфальте отпечатков быть не могло. Ну что ж, по крайней мере, у него было вербальное описание Алекса. Внешность у парня была яркая. Кудрявые волосы медного цвета, голубые глаза и лицо в веснушках. На вид лет двадцать пять.

* * *

На следующий день Нечаев взял машину в каршеринге и поехал в Кусково. Ему повезло попасть в день бесплатного посещения. Нечаев с удовольствием прошёлся вдоль пруда мимо дворца графа Шереметева. Двадцать лет назад на ступеньках парадной лестницы он фотографировался с Катей в день их бракосочетания.

Фёдор повернул направо и углубился в парк. В конце аллеи стоял симпатичный Швейцарский домик. Своими пузатыми стенами лимонного цвета, ажурной отделкой и округлой крышей, которую венчала античная скульптура, он напомнил Нечаеву свадебный торт. Сыщик постучал в одну из двустворчатых дверей и попытался разглядеть обстановку внутри через стекло. В коридоре было слишком темно. Послышалось цоканье каблуков. Дверь распахнулась, и перед ним предстала стильная брюнетка в деловом костюме болотного цвета, который выгодно оттенял её зелёные глаза.

– Жанна, – произнесла женщина и уверенно пожала руку Нечаева. – Чем могу быть полезна?

По мнению Нечаева, мало кому из представительниц слабого пола шла ярко-красная помада, но на Жанне она смотрелась как на истинной француженке.

– Фёдор, – представился Нечаев. – Я звонил вашим коллегам из магазина музея керамики сегодня утром. Меня интересует информация об Охотничьем фарфоровом сервизе Екатерины Второй, копии которого там продаются. Они посоветовали мне обратиться к вам. Вы ведь искусствовед?

– Совершенно верно, – кивнула Жанна, приглашая Нечаева пройти. – А вы… журналист?

– Частный сыщик, – Фёдор протянул свою визитку.

– Даже так! – во взгляде женщины вспыхнула искорка неподдельного интереса.

– «Сиэтл Хоук Ай», – прочла Жанна с британским акцентом и перевела. – Частное детективное агентство.

– Не пугайтесь. Формально я имею право работать только на территории США, а здесь я по просьбе приятельницы.

– Любопытно, – улыбнулась Жанна. – И давно вы живёте в Америке?

– Около пятнадцати лет.

– И всё это время занимаетесь частным сыском?

– Почти. Сначала я отслужил полицейским… десять лет.

– Вы совсем не похожи на копа, – рассмеялась Жанна.

Она провела Нечаева по узкому коридору в свой кабинет. За массивной дубовой дверью оказалось маленькое, но уютное помещение без окон. Жанна села в кожаное кресло и включила настольную лампу в стиле Тиффани. И старинный стол, и стул из красного дерева, предложенный Нечаеву, были винтажными. Книжные шкафы вдоль стен были наполнены альбомами по искусству и научными фолиантами.

Стильная женщина любит окружать себя стильными вещами, отметил Нечаев. Жанна закинула ногу на ногу и сложила тонкие длинные пальцы с ярко-красным маникюром в замок:

– Что вы хотите знать об Охотничьем сервизе Екатерины Второй?

– Всё, что известно вам! – Нечаев улыбнулся.

– Так можно и до ночи засидеться, – лукаво парировала Жанна. – Но я попробую… Итак, оригинальный Охотничий сервиз Екатерины Второй был изготовлен мастерами Мейсенской мануфактуры в начале 1760-х годов в Германии по заказу императрицы. Екатерина была страстной любительницей охоты и привила эту любовь всему русскому двору. Как следует из названия, каждый предмет сервиза был декорирован живописными сценками охоты. Отличительной чертой являлась отделка края мозаичным узором изумрудного цвета. Создателем считается известный в то время скульптор Мишель Виктор Асье, а над росписью трудилось почти тридцать художников. Предназначался сервиз для Гатчинского дворца, построенного примерно в то же время. Основная коллекция находится там до сих пор, вы можете её увидеть в Арсенальном зале. Впоследствии семья Романовых заказывала дополнительные предметы, и размер сервиза увеличился с тысячи до двух тысяч единиц. В настоящее время сохранилось лишь семь оригинальных предметов со штампом Мейсенской мануфактуры. Три из них хранятся у нас, это корзина для фруктов и две десертные тарелки.