Книга Иммигрант, страница 65 – Игорь Клюев

«Мне нужны свои люди в быстрорастущей латинской диаспоре», — снова подумал Капучино.

Высокие напольные часы тёмного цвета дорого дерева зашипели, как будто хотели выпустить лишний воздух. Затем отбили семь вечера. Следом от входной двери послышался звук металлического дверного звонка.

«Пришёл без опоздания», — заметил про себя Капучино.

По дороге к дому Капучино, Фидель вспоминал разговор с приёмной матерью. Она рассказала о бегстве в Мексику с его родной матерью Марией. Во время опасного путешествия почти через всю Америку Мария много рассказывала о Томс Риве. Часто вспоминала ночь, когда был убит отец Фиделя. Вероятно, рассказывала об этом, чтобы вместе со словами выплеснуть из себя весь ужас той ночи. Она хорошо помнила все детали.

Свет фонарей с улицы едва пробивался в дом у краёв жалюзи, где они не совсем плотно прилегали к окнам. На улице было пустынно. Только иногда слышался шум редких машин, проезжающих мимо.

Мария волновалась из-за разговоров о многочисленных убийствах в городе, поэтому спала чрезвычайно бдительно. Внезапно тишину нарушил слабый скрип двери.

Она подошла к двери спальни и увидела, как несколько человек, одетых в тёмные одежды и с лицами закрытыми масками ворвались в дом.

— Иди в детскую, — сказал отец Фиделя и взял в руки помповое ружьё, которое лежало рядом с постелью уже заряженное.

Пока нападавшие шарили по комнатам на первом этаже, Марии удалось пробраться в детскую, и собрать Фиделя. Незадолго до этого отец Фидель пристроил наружную лестницу со второго этажа, чтобы спастись по ней бегством, если будет необходимо. Обстановка становилась угрожающей. Итальянская мафия в районе проявляла недовольство активностью мексиканцев. На соседней улице была припаркована машина на тот случай, если не удастся воспользоваться той, которая стояла в гараже.

Когда Мария отбегала от дома, то услышала выстрелы и увидела вспышки от них в окнах. На следующий день стало известно, что отец Фиделя убит, и она решила бежать в Мексику, где у него были родственники. Но, Мария помнила не только ужас той ночи. Дом в Томс Рива был местом, где она любила и стала счастливой матерью. Каждая вещь в доме была на своём месте, что создавало общее ощущение семейного уюта. Особенно запомнились напольные часы с солидным, благородным звоном.

— Cómo estás^[1], — поприветствовал Капучино на испанском, как только Фидель появился в гостиной, куда его пропустил один из охранников.

— How are you^[2], — ответил на английском Фидель, как и Капучино, в полном соответствии с принятым у американцев приветствием при встрече.

«Не хочет, чтобы я считал его за простого мексиканца, это хорошо», — подумал Капучино.

Рассказ Фиделя о бегстве из автобуса позабавил Капучино. История о погибшем браконьере, у которого Фидель взял документы, была воспринята уже серьёзно.

— Тебя здесь знают, как Родригеса, и Фиделем быть уже не получится. Надо, чтобы хоть фотография на водительских правах была твоя. Но, это мы устроим — заметил Капучино.

Конечно, Фидель не стал рассказывать о реальной причине, по которой оказался в США, и тем более, не упомянул о Педро. Капучино, в свою очередь, не стал показывать, что знает об отношениях Фиделя с Джиной. Он не знал, насколько Фидель серьёзно к ней относится. Трепетная любовь могла стать большим препятствием для участия в делах мафии.