Книга А в чаше – яд, страница 73 – Надежда Салтанова

Галактион прошептал:

– Услышат нас. Да и факел кусты освещает. Будет заметно, что заросли шевелятся.

– Как же ты раньше пробирался? – спросила Нина прерывающимся шепотом. Она была рада короткой передышке.

– Днем-то шумно, народ ходит. Стражникам есть чем заняться. Да и одному незаметно пробраться легче.

– Ну вот и иди один. Мы тебя тут подождем. – сердито шепнул Павлос.

Нина укоризненно на него посмотрела, чего в темноте никто не заметил.

– Не пойдет он один. Василий его слушать не станет.

Галактион смотрел из темноты на стражу, не обращая внимания на разговоры.

– Надо бы как-то факел погасить. Камень, что ли, кинуть… – задумчиво шепнул он.

– Я пойду туда, как доберусь и погашу, сразу пробирайтесь, не ждите меня, – в самое ухо Нине прошептал Павлос, потом бесшумно подошел к Галактиону, зашептал ему что-то тоже. Мальчик молча покивал, легко стукнул кулаком по широкому плечу друга.

Нина в панике схватила Павлоса за руку, нашарила в суме деньги, вложила ему в ладонь.

– Не вздумай в драку лезть! Подкупить, может? – спросила еле слышно. Тот недоуменно посмотрел на нее, нащупал монеты в тряпице. Задумался на секунду, потом встрепенулся:

– Ждите, – и исчез в темноте.

Нина опустилась на корточки, прислонившись спиной к невысокой раскидистой сосне. Галактион примостился рядом и тоже замер в ожидании.

Павлос вернулся быстро, неся что-то в руках. От парня пахнуло крепким вином, да сильно, как будто он целый кувшин выпил. «На себя плеснул», – догадалась она.

Галактион что-то зашептал Павлосу на ухо. Нина не слышала слов, но по оживлению поняла, что опять они какую-то каверзу задумали. Потому и не удивилась, когда парень попросил у нее тунику. Хотела было поспорить, да Галактион и слушать не стал. Сам в суму руку запустил, вытащил свернутую тунику, мафорий запихал обратно. Павлос придвинулся ближе, сверток перекочевал к нему. Парень всучил Нине свою ношу. Небольшой глиняный кувшин холодил ладони. Аптекарша схватила парня за локоть. Он фыркнул – в темноте блеснули зубы, – высвободился и, не отвлекаясь больше ни на что, направился к воротам неровной заплетающейся походкой, волоча по земле Нинину тунику. Вздохнув, Нина спрятала кувшин в суму, затолкнув покрепче в горлышко свернутую узлом промасленную тряпицу.

Стражники услышали шаги еще до того, как Павлос показался в неверном свете факела. Подтянулись, взяли на изготовку копья. Но, увидев, что это парень, один, да еще и изрядно пьяный, отставили копья к стене.

– Эй, иди отсюда, здесь таверн нет. Разворачивайся!

Павлос остановился, пьяно щурясь на них. Поднял руку, в которой был зажат ворот длинной женской туники. И пьяным басом взвыл:

– Агафья где?! Невеста моя, Агафья.

– Э, да ты не просто пьяный, ты еще и дурной. Кто невесту ночью ищет, да еще и во дворце? – крикнул стражник постарше. – Ступай домой, проспись. Придет твоя невеста.

– Это ее одежда. Куда она без туники ушла, а? С кем? – в голосе у Павлоса послышались пьяные слезы.

Мысль, что девица гуляет где-то без туники, видать, позабавила стражников.

– Ха, да ты не волнуйся, коли сюда придет, мы о ней позаботимся, – хохотнул молодой воин, едва старше самого Павлоса. – Обогреем.

– Поза… позаботитесь? А туника как же? – Павлос пьяно переступал и покачивался. – Я вот вам ее тунику тогда и оставлю.