Книга Кольцо царя, страница 56 – Надежда Салтанова

– Говорил. – Петр закрыл глаза, замолчал.

– Петр, скажи, что он говорил-то? Петр! – Нина повысила голос, сжала его пальцы в отчаянии.

– Сказал, что на сердце у него радостно от того, что старых друзей здесь встречает, – язык у Петра стал заплетаться, через мгновение он уже спал. Видать, опиум подействовал.

Озадаченная, Нина поторопилась в аптеку. Кинулась собирать травы для Варвары, какие остались после разбойников. А осталось, оказывается, немало. Раскидали только те, что на виду стояли. А те, что под потолком сушились или в подполе хранились, не тронули. Не успели, видать. Орехи со вчерашнего дня еще остались в корзинке. Она бросила туда же пару сушеных смокв. Больше ничего собирать не стала.

Нина спешила, перевязывая платок. Кристиано, верно, ждет ее уже в гавани. Столько времени в таверне провела, а им еще добираться до подворья.

Из головы не шли слова Петра. Каких друзей несчастный Никанор встретил? Друзья ли они в самом деле?

Когда Нина вышла из дома, солнце закрыли облака, редкие капли дождя уже касались разогретых камней, оставляя быстро исчезающие влажные пятна. С гавани тянуло прохладой, ветер принес запах водорослей и мокрых рыбацких сетей.

Кристиано, видимо, ждал давно, но недовольства не выказал. Увидев запыхавшуюся Нину, он улыбнулся. Склонил голову, не отводя взгляда от ее раскрасневшегося лица. В руках у него была небольшая высокая корзинка с крышкой, перевязанная веревками. В таких обычно винные кувшины перевозили. Видать, вино вез кому-то, может, оружейнику? Спросить Нина постеснялась.

Наняв того же лодочника, что и в прошлый раз, они отправились к предместью монастыря. Ветер трепал одежду, подбрасывал соленые всплески, волны то и дело бились о борт, окатывая брызгами Нину и Кристиано.

Пока добрались, вымокшая Нина уже дрожала от холода. Кристиано снял свой плотный плащ, набросил на нее. Она вдохнула смесь запахов намокшей шерсти, ароматного масла и мужского тела, что, бывало, она чувствовала от одежд Винезио. Сердцу стало неспокойно, руки дрогнули, едва не выронив корзинку. Пока шли до ворот, Нина сторонилась и прятала от Кристиано запылавшее лицо.

На середине пути ее окликнули. Лисияр подходил к воротам со стороны гавани вслед за ними. На плечи его было наброшено длинное узкое покрывало. Ветер трепал его концы, делая знахаря похожим на черную чайку на фоне бирюзовой прозрачности моря.

Догнав Нину и Кристиано, лекарь поклонился:

– Будьте здоровы, уважаемые. Опять к Всемиле идете? Я провожу вас.

– Мы найдем путь, – негромко сказал Кристиано.

– Вы, конечно, найдете, да только не любят у нас, когда чужие ходят. А со мной никто не обидит. – Он тепло смотрел на Нину. Взгляд его на мужском плаще задержался, как будто споткнулся.

Нина, заметив это, еще больше смутилась. Молча поклонилась Лисияру да, развернувшись, пошла к воротам. Мужчины ее догнали, но разговоров не вели. Чувствовала Нина, будто колючие заросли протянулись между ними. Сама она шла торопливо, подняв плечи, словно виновата в чем.

До дома дошли втроем, но у самых ворот Лисияра окликнула улыбчивая девица с непокрытой головой да с косой, спелым колосом спускавшейся с плеча. Лекарь кивнул Нине на прощанье и направился к красавице, поигрывающей яркой лентой в косе.

Кристиано склонился к Нине, прошептал на латинском: