Книга Глубокие тайны Клиф-Хауса, страница 98 – Хельга Мидлтон

– Джим? Это я – Эйлин. – Голос в трубке звучал тихо и серьезно.

– Не надо представляться, я твой голос из сотни узнаю, – ответил он.

– Это хорошо. Слушай, я по делу. Я, кажется, нашла то, что тот тип искал.

– Что? Где и как нашла? – быстро сменив тон с мягко-романтичного на сухой деловой, спросил Джим.

– Этот детектив липовый говорил о каких-то пленках. Я сначала не поняла, думала, может, негативы. Все прикидывала: где обычно люди хранят всякий ненужный хлам. Из той категории, что «и хранить негде, и выбросить жалко». Искала какую-нибудь обувную коробку или большую жестянку из-под печенья. Все возможные и невозможные кладовки в доме перерыла. И тут меня осенило… – Эйлин на секунду остановилась, переводя дух.

– И?..

– Полезла в винный погреб.

– Надеюсь, ты на лестницу в туннель не выходила, – хмыкнул Джим.

– Надейся-надейся.

– Эйлин! Мы же договаривались – без самодеятельности!

– О'кей. Я не спускалась, а только на площадку, ведущую к ней, вышла, и что ты думаешь?

– Думаю, что мне пора запрашивать решение суда о запрете для тебя выходить из своей комнаты дальше десяти метров, – сыронизировал Джим.

– Фигушки! Такое решение даже старик Кандински не вынесет.

Она улыбнулась, вспомнив суровое лицо, которое судья, в сущности добряк, надевал вместе с судейским париком перед выходом в зал заседаний.

– Короче, там в углу стоял металлический бочонок. В темноте очень похож на пивной. Никто на него никогда внимания не обращал, да, я думаю, в этот погреб никто двадцать лет и не входил. Иначе труп-скелет давно нашли бы.

– Логично.

– Угу. Так вот, я присмотрелась, а это не пивной бочонок, а металлический кофр с ручкой на крышке. Типа, помнишь, были такие медицинские переноски со стерильными инструментами?

– Мне ли не помнить? Я как-никак Афган прошел. – Джим согласно кивнул.

– Вот я и удивилась. Я такой контейнер последний раз у нас в школьном медпункте видела. Думаю: что эта железяка у нас в подвале делает? Он, правда, весь в пыли и хоть и из нержавейки сделан, но сильно ржавый. Ну, я туда заглянула, естественно.

– И?.. – В нем бобины с кинопленкой лежат. – Она пожалела, что говорит все это по телефону. Так захотелось увидеть выражение лица детектива-инспектора.

– Вау. Архив мистера Генри Колда? – спросил Хикманн, потом на минуту задумался и равнодушно сказал: – Это дело в работе у Маккензи. Ему и звони.

– Еще чего! Они со Смитом находку сразу же журналистам сольют – им же надо похвастаться – и пойдет-покатится. Не хочу шума, а главное, нового внимания к моему дому и моему отцу. Если эти пленки такие ценные, что тот тип готов рисковать и угрожать, значит, они не предназначены для чужих глаз… – Эйлин помолчала пару секунд, – и уж точно не для широкой публики. У меня есть одна идея.

– Не сейчас и не по телефону. Я подъеду. – В голосе его зазвучали бархатные нотки или это Эйлин показалось?

– Нет, давай где-нибудь в публичном месте. Вроде как мы случайно встретились.

– «Кофе-хаус» рядом с аптекой, – бросил Джим.

– Супер! Очень бойкое место. Помню, я там с Лорой Барлоу пару раз кофе пила до того, как она попыталась меня убить.

– Да уж. Было дело. Не волнуйся, ты ее там теперь не скоро увидишь.

* * *

– С выкупом вы хорошо придумали, мисс Колд. Миллион – это, конечно, вы малость перебрали, но он же не стал торговаться. – Детектив-сержант Маккензи даже карандаш в сторону отложил.