Книга Тайна, страница 30 – Наталья Гриневич

Донг приказал поднять паруса. И так как их джонка оказалась легче, а паруса сразу поймали ветер, они стали быстро удаляться от противника. И вскоре пираты прекратили погоню.

Донг оглядел спасшихся людей. Их было восемь — капитан погиб на корабле, а куда делся его слуга, никто не видел. Двое из «веселых людей» — Вертлявый и его сосед по трюму — Темный, четверо матросов, спасенная Донгом девушка, которая, замявшись, назвала себя Ксу, и мальчишка четырнадцати лет — Юн.

Не особо мощная и надежная команда, но все-таки было на кого опереться. Назначили дежурных по вахте и кухне. Вечером, после ужина, который приготовили Ксу и Юн — его тут же все стали звать поваренком, всех, кроме дозорных, сморило. Слишком долгим и тяжелым был прошедший день. А перед этим Донг и Киу смогли определить, где они находятся, и направили джонку к берегу.

Звездная ночь была тихой, ясной — беды наконец-то отступили от уставших людей.

Господин Сию почти всегда вставал рано. Он произносил утреннюю молитву, медитировал или размышлял.

Сегодня у него было утро размышлений. Да еще каких!

Создалась очень благоприятная обстановка для перемен. Для каких перемен — господин Сию пока даже в своих мыслях не осмеливался сформулировать точно.

На севере страну терзают набеги кочевников, на море — вокоу. Но главное — внутренняя политика страны.

Маньчжурское правление притесняет народ, который день ото дня становится беднее. То, что позволено маньчжурской знати, запрещено китайской. Поэтому стремление народа к справедливости и равенству, к возрождению Поднебесной понятно, но это возможно лишь после свержения маньчжурской династии Цин.

Народу надо помочь. Об этом говорили собравшиеся тайного «Общества Небесного разума». Их предводитель назвал осенний месяц. Это совсем, совсем скоро.

Господин Сию встал и прошелся по кабинету. Движение всегда подгоняет мысль. «Да, нельзя упустить момент, да, рыба хорошо ловится в мутной воде… — господин Сию вздохнул и остановился у окна. — Но, по-моему, наш Ли Цин немного торопится. Впрочем, никто в совершенстве не владеет у-Вэй — пониманием того, когда надо действовать, а когда бездействовать».

Господин Сию хлопнул в ладоши — пора одеваться к завтраку. На зов прибежал сяоцзы, расторопный молодой слуга. Он принес ханьфу.

Завтракали в большой светлой комнате за овальным столом. Стены украшали картины, вышитые шелком. Везде в старинных вазах стояли свежесрезанные цветы.

— Лан, хватит баловаться, — строго сказал дочке Сию. — Ешь. Скоро придет учитель.

Но Лан прекрасно поняла, что отец не сердится, его заботит что-то другое. Однако она, переглянувшись с братом Фенгом и показав ему язык, всё же успокоилась. Да и мама поджала губы и неодобрительно глянула на нее.

Господин Сию смотрел на свою семью и радовался: он правильно сделал, что сначала купил Фенга, а потом, через три года, Лан, ей тогда было два года. Ведь его жена так хотела дочку.

Лан очень подвижная, но и сообразительная. Учитель хвалит ее. Хотя зачем девочкам науки. А Фенг так вырос, ему исполнилось шестнадцать. Хорошим будет помощником. Впрочем, он уже помогает ему — сопровождает во всех выездах, выполняет мелкие поручения.

Он, Сию, должен поставить на кон свою семью. И не проиграть.

Все пили утренний чай — ям-ча. Ели блинчики с луком, хотя на блинчики больше налегали дети. Жена Чунтао положила себе овощи, а господин Сию почти ни к чему не притронулся. Только налил себе вторую чашку чая.