Книга Тайна, страница 50 – Наталья Гриневич

Надо помешать. Иначе он не увидит жену и дочь. Пойти и рассказать капитану или самому всё сделать по-тихому. Если убрать зачинщиков, то и бунта на корабле не будет.

Дэй решил действовать сам.

Ухающий голос принадлежал помощнику капитана. Он уже слышал, и не раз, этот голос. Небо подавало ему, Дэю, знак, а он не понял, не почувствовал сразу. Уханье — сова — предвестник опасности и значимых событий. И Дэй, как обученный монах-воин, должен был это «предвидеть».

Он, стараясь оставаться незамеченным, проследил за мятежниками. Они разделились: молодой пошел в каюту к матросам, помощник капитана двинулся в сторону капитанской каюты.

Это был рослый, с длинными руками, грубоватый в общении мужчину. Он производил впечатление бывалого моряка и очень уверенного в себе человека. Такого лучше сразу обездвижить.

Дэй крадучись догнал противника, обошел его и нанес сбоку не сильный, но точный удар посохом в подбородок. Помощник капитана даже ничего не успел произнести, а тем более сделать. Он замер и рухнул в подставленные руки Дэя, который схватил мятежника и потащил, оглядываясь по сторонам, к борту. Потом быстро перекинул тело в воду. Послышался всплеск волн. Всё было кончено.

Дэй лег на палубу и медленно, часто останавливаясь, отполз подальше. Он не почувствовал чужой, полный удивления и страха взгляд.

В это время из трюма вышли, громко разговаривая, матросы и побежали к каюте капитана. Их было человек десять, возглавлял отряд молодой мятежник. Из укрытия Дэй смог хорошо разглядеть его.

Теперь необходимо остановить их, иначе погибнут невинные люди.

Дэй выскочил из укрытия и встал, загородив дорогу мятежникам. Посох он держал перед собой.

— Матросы, стойте! Вас обманывают, предлагая вольную жизнь. Вас всех перебьют, чтобы не делиться деньгами и добычей. — Дэй говорил уверенно, весомо, вбивая каждое слово, как гвоздь в доску. — Схватите этого предателя и свяжите. Ведите его к капитану.

Последние слова были лишними. К ним с другими матросами подбегал сам капитан. Одни из бунтовщиков послушались Дэя, другие вознамерились идти до конца.

Началась потасовка, которая очень быстро закончилась ввиду явного преимущества сил — капитана и его команды.

Дэя тоже схватили и связали, бросив вместе с мятежниками в трюм. И он очень надеялся, что разберутся и отпустят — ведь на самом деле он предотвратил бунт на лодке.

Однако прошла ночь, день, но никто не выпускал его на волю. Тогда Дэй спросил у караульного матроса, что там решил на счет него капитан.

— Тебя, старик, видели, как ты убил помощника капитана. И все уверяют, что зачинщик ты. А когда понял, что дело не выгорело, переметнулся на сторону капитана и его команды. Не зря ты все ночи стоял на палубе — ждал подходящего момента.

Дэя при этих словах будто окатили холодной водой, но он и вида не подал, лишь нахмурился.

— Скоро мы причалим к берегу, и ты попадешь в руки правосудия, — торжествующе объявил караульный. — Уж они-то знают, что с тобой делать. И не вздумай бежать, я тебя поймаю, — закончил он, усмехаясь.

Дэй ругал себя: он снова пошел против Неба, он повел себя неправильно, не нашел ту грань между действием и бездействием. Он перестарался.

Но что сделано, то сделано. Монах-воин не печалится долго, он вообще не должен печалиться и сожалеть. Он должен найти способ исправить положение.