Книга Посох Велеса, страница 118 – Евгения Кретова

Опорой ее ногам служил маленький пятачок размером с ее ступни. Мгновение – исчез и он.

Жуткое, выворачивающее внутренности свободное падение. Ледяной ветер бил по барабанным перепонкам, разрывал легкие изнутри. Сердце бешено колотилось, выскакивало из грудной клетки. Тело мешало. Оно стало неимоверно тяжелым, неповоротливым, словно его положили в застывающую смолу. Именно в минуту осознания своей полной беспомощности Катю накрыл покрывалом настоящий ужас: никто не сможет ей помочь.

В безжизненном пространстве вокруг не было ни одной поверхности, за которую можно было бы ухватиться, чтобы прекратить это жуткое падение. Катя кричала? Да, наверно, но звук не выходил из ее гортани, она могла только беззвучно хватать ртом воздух.

Но голос Ирмины достал ее и здесь. Он разносился в бездонном черном колодце глухим шелестящим эхом:

– Ты мне покажешь… Покажешь… Когда увидишь мучения своих друзей…

Падение замедлилось. Перед глазами, словно кадры кинохроники, поплыли картины одна страшнее другой: чья-то невидимая беспощадная рука наносит удары по лицу Ярушки, оставляя на нем кровавые следы от когтей. Ярослава кричит, зовет на помощь, но ей некому помочь – рядом стоит, словно окаменевшая, Енисея. В ее широко распахнутых глазах плещутся безумие, нечеловеческие страдания и боль, обрушившиеся на нее.

В следующем кадре Ярослава, истекая кровью, упала. Над ней замер, зло смеясь, Афросий. Медленным движением он достал из ножен кривой нож и занес его над беспомощной Ярославой.

– БЕГИ! – Катя неистово закричала, надеясь предупредить, отвести беду.

И наваждение растаяло так же внезапно, как и началось.

Она снова оказалась в том же подвале, вжимаясь в каменный угол, балансируя на крохотном клочке каменного пола.

А перед ней стояли изрядно потрепанные, но живые и невредимые Ярушка и Енисея. На лбу у последней алел длинный уродливый кровоподтек. Олеб и Истр лежали вповалку, ничком и, кажется, оба без сознания, исцарапанные, с изрезанной и изорванной в клочья одеждой.

* * *

Ярушка, только увидев, что Катя пришла в себя, сразу бросилась к ней.

– Миленькая моя! Жива, жива!!! – исступленно шептала она, обнимая. – Все хорошо, мы здесь, мы рядом. Ты нас так напугала!

Она торопливо смахнула с лица слезы, улыбнулась:

– Смотрим, ты стоишь, глаза закатила, руками-ногами пошевелить не можешь, кричишь будто, а крика не слышно! Жуть такая!

Катя еще приходила в себя, она не верила, что снова оказалась в этом подвале, как-никак, все-таки под ногами была почва, рядом – друзья, и вместе они обязательно что-нибудь придумают. Она с облегчением выдохнула и порывисто обняла подругу.

– Да уж, напугала ты нас. Думали, может, отраву тебе какую дали, – Енисея подошла к Олебу и Истру, бегло осмотрела порезы, подложила под их головы рюкзаки.

– Что произошло-то? – спросила она у Кати. – Мы тебя ждем от Стара, а тебя нет как нет.

Катя отвела в сторону глаза, губу закусила. В мутно-желтом свете крохотного светозара мелькнул ее растерянный взгляд. Ярушка, внимательно следившая за ней, все поняла:

– Антон? Это он тебя сдал?

Катя нехотя кивнула. Она, кажется, только сейчас начала постигать смысл этого предательства.

Были красивые слова и обещания. Но они остались только красивыми словами, только обещаниями. Проверку на прочность они не прошли.