Онлайн книга «Посох Велеса»
|
– С чего бы вдруг? – Медвежьей тропой идем… – ЧТО? – Катя похолодела. Хоть и городской человек, но все ж в Сибири выросший, не раз слышала, как охотников или туристов медведь порвал. – Ты с чего так решила?! – А вот смотри, – и Ярушка показала ей под ноги: в сырой, непросохшей глине отчетливо отпечатался след: словно кто прошел в надетых на ноги маленьких сковородках. От почти круглой сердцевины следа расходились пять остроконечных лучей. Медвежья лапа. А Ярослава уже показывала Кате другие приметы: широкие, каждая в полтора-два сантиметра, царапины на коре начинались почти в трех метрах от земли, располосовывая стройные деревца. – Это что? – Задиры. На пихте ставит, она мягкая. – А чего ж высоко-то так? – голос у Кати дрогнул. – Чего ж высоко, нормально. Он же на задние лапы встает и царапает. Взрослый, видать. – Ярушка с сомнением пригляделась к окружавшим их деревцам. – И подлесок выломан, и тропа широкая, значит, частенько здесь хаживает косолапый. И нынче был, недавно прошел, чуешь, запах еще остался? Катя принюхалась. И то верно: тайга в этом месте пахла по-особенному. – Хлевом пахнет, только будто диким. Это и есть медвежий запах. Негоже с ним на его тропе встречаться. – А что делать? Ярушка пожала плечами: – Смотри в оба. Увидишь – не беги. Там посмотрим… Легко сказать – смотри в оба. Катя после таких слов, идя по плотно вытоптанной тропе, теперь только и могла, что выискивать новые приметы. Вот еще задиры на пихте, поменьше. И рядом на земле следы размером с Катину ногу. – Это кто, тоже медведь? – ткнула в них пальцем. Ярушка покачала головой: – Не, медвежонок. Махонький. Еще и годика, небось, нету… Катя втянула шею и округлила глаза. Очень захотелось в туалет. Внутри все дрожало мелкой дрожью, руки похолодели, по спине бежал тонкий противный холодок. И тут Ярушка схватила ее за руку мертвой хваткой, прошептала: – Стой! Катя посмотрела туда, куда указывала взглядом подруга: впереди них, метрах в сорока-пятидесяти, неуклюже косолапя, шла большая медведица, а за ней весело притопывал медвежонок. Услышав девочек, медведица резко остановилась, отчего детеныш ткнулся ей в бок. Она медленно обернулась через плечо. Катя увидела подвижный черный нос, темные глаза на острой морде. Сердце перестало биться, замерев в грудной клетке, горло тоскливо сжалось. Медведица развернулась к ним. Медвежонок, забыв об осторожности, любопытно повел носом и сделал несколько шагов в их сторону. – У-у, – отчетливо рыкнула на него мать. Тот встал, обиженно поджал черные мягкие губы, облизнул гладкий нос. Но послушно вернулся к матери, встал за ее спиной, вытянув шею. Медведица уставилась на Катю и Ярушку. – Может, тень набросить? Как в Тавде? – одними губами прошептала Катя, едва дыша. – Поздно, увидела она нас. – А что делать? Ярушка чуть наклонила голову вперед, уставилась не моргая на зверя, прошептала: – Я – не твоя добыча. Меня мать хранит, меня род хранит, а с тобой мы – сестры. Медведица фыркнула, повела могучими плечами, отряхнулась. – Я – не твоя добыча. Меня мать хранит, меня род хранит, а с тобой мы – сестры, – повторила Ярушка чуть громче. И потом еще один раз, третий. Медведица медленно развернулась и пошла прочь, подталкивая носом оборачивающегося медвежонка. Они скрылись за очередным поворотом тропы, перемахнув через поваленные сгнившие стволы. |