Книга Посох Велеса, страница 76 – Евгения Кретова

Енисея с сомнением посмотрела на Катю, но сказала при этом утвердительно:

– А ты мне помогать будешь. Катя с готовностью закивала.

Енисея этого уже не видела, она достала из маленького неприметного кармана на поясе ожерелье из небольших мутно-голубых кристаллов, цепочкой сплетенных грубой волокнистой нитью, похожей на бечевку. Осторожно, чтобы не причинить боль Ярушке, она набросила его, как смогла, ей на голову, прямо поверх сомкнутых на затылке рук.

– Ой, – обронила Катя, услышав, будто камни издали легкий звон. Енисея нахмурилась в ответ.

Она достала из другого кармана короткий кинжал с искривленным полумесяцем лезвием, выточенным из такого же мутно-голубого камня. Посмотрела на Катю сурово и решительно.

У той от ее взгляда что-то оборвалось внутри, руки задрожали.

«Мне надо сейчас ей раны промыть? Перебинтовать? Швы наложить?» – в панике завертелись в мозгу лекции по ОБЖ*.

Чтобы как-то спрятать выплескивавшийся наружу страх, девочка закрыла глаза. Как двери переполненного лифта. Не помогло: волнение все нарастало. Еще чуть-чуть, и захочется в туалет. Она почувствовала легкое прикосновение.

– Сядь рядом.

* Основы безопасности жизнедеятельности – школьный учебный предмет, посвященный опасностям, угрожающим человеку, методам противодействия, оказанию первой помощи пострадавшим.

Катя подчинилась, с усилием открыв наконец глаза.

– Сейчас слушай внимательно. Возьми вот это. – Енисея протянула ей в холодные ладони кусок ткани, Катя его развернула: чистая рубашка с тонкой алой каймой по горловине и подолу. – Когда скажу – переоденешь ее. Поняла? И не бойся ничего.

Она плотнее придвинулась к лежащей Ярославе и затянула низким, шелестящим голосом:

– Маара день, Маара ночь, Маары сила словно дождь, соль степей и холод гор. Призываю тебя из безвременья. Силу лютую остуди, рану черную затяни семью нитями золотыми, безразрывными, бесприметными. Забери себе змия проклятого, сотвори с ним расправу десятую, чтоб не знал, не гадал, не ведал, где судьбу Ярославы иссечь.

Наговаривая так, она водила каменным ножом над Ярушкиными ранами, почти касаясь окровавленной плоти, движением руки повторяя то, как они были нанесены, только в противоположном направлении, как будто затягивая разорванные ткани.

Мутно-голубой кристалл издавал при этом один и тот же высокий утробный звук, а кристаллы ожерелья вторили ему легким перезвоном тысяч колокольчиков.

Забыв о страхе, Катя сидела как зачарованная. В тех местах, где лезвие соприкасалось с плотью, от ран поднимался бело-синий пар. На ее глазах кровь переставала сочиться сквозь широкие разрывы тканей, а раны, повинуясь движениям руки, медленно затягивались, оставляя лишь тонкие неровные беловатые шрамы. Но через какое-то время незаметно исчезали и они.

Единственное, что носило следы недавнего увечья, – разорванная в клочья и окровавленная рубаха. Да сама Ярослава, так и не пришедшая в себя.

Тогда Енисея перевернула нож, взяв его лезвие в руку, и с легким нажимом провела костяной рукоятью вдоль Ярушкиного позвоночника. Та встрепенулась, изогнула дугой спину, вздохнула и ослабла. Руки, все это время прикрывавшие голову, обмякли и безвольно опустились на камни. Плечи вздрогнули и замерли, а голова мягко запрокинулась.

Сквозь бледные губы прорвался единственный вздох, и Ярослава замерла. Словно уснула.