Книга Посох Велеса, страница 98 – Евгения Кретова

Снова удушье и головокружение – и они опять в библиотеке, в своем теле и размере.

– И что теперь? – Катя устало опустилась на пол. – Я застряла здесь и никогда не увижу маму? Ярушка закусила костяшку пальца, чтоб не разреветься, так ей жалко стало свою подругу.

Стар положил Кате руку на плечо:

– Мы найдем способ. Покажи, что еще было в шкатулке.

Катя снова открыла шкатулку, только теперь без заветных слов, и на дне увидела моток с нитками и полупрозрачный камень сочного василькового цвета. Она протянула руку, чтобы достать их, но волхв остановил ее:

– Погоди.

Он взял в руки шкатулку, чуть наклонил ее так, чтобы ее содержимое отразилось в миске с водой. По водной глади пробежала рябь, а когда она улеглась, Катя увидела в отражении преобразившийся ярко-алый вместо василькового, искрящийся самоцветными огнями камень. От него узкими серебристыми змейками к ее рукам тянулись лучи.

– Что это? – прошептала она.

– Алатырь. Камень, открывающий двери. Твоя бабушка, Ярушка, оказалась права и в том, что матушка нашей Кати большому ведовству открыта…

– А этого не может быть, – Катя упрямо мотнула головой. – Она искусствовед. Ученый.

Стар только покачал головой:

– Алатырь – царский камень. Его не у каждого волхва встретишь. А у матушки твоей он имеется.

– И в книге древней ее портрет имеется как Макоши, – опять встряла Ярушка. Сокол встрепенулся и едва не укусил ее за руку. – Ай!

Катя недоверчиво нахмурилась.

– Не веришь? – заметил ее сомнение Стар.

– Нет.

– А ну-ка, вода, покажи, кто чары сильные наложил на ларец этот. – Он взглянул на Катю: – Смотри! Сердце у нее подпрыгнуло и оборвалось: на нее смотрела ее мать, Мирослава Мирошкина. Катя всхлипнула и бросилась к Ярушке на грудь.

– Не может быть! Этого не может быть!

– Зато теперь мы точно найдем тебе дорогу домой, – тихо отметил Стар. – Дай только немного подумать.

Он задумчиво посмотрел на шкатулку и ее содержимое, дотронулся до темного потрескавшегося дерева.

– Ярослава, Кате надо отдохнуть, в себя прийти. Отведи ее в дом. А ларец этот здесь пока оставь. Мне подумать надо. Ступайте.

И он легонько подтолкнул их к лестнице наверх.

* * *

Шкода и Афросий, конечно, увидели дым от костра.

Но пока они делали носилки для Антона, Кати и ее друзей простыл и след.

– Вот же черт! – в очередной раз ругнулся Афросий и с неприязнью глянул на Антона. – Ведь рядом были. Если б не этот хлыщ, уже бы бабке сдали деваху да и дома в баньке парились.

– Умолкни, – прикрикнул на него Шкода, осматривая поляну. – Сказал: вместе пришли, вместе и уйдем. Вот следы их. По ним пойдем.

Пока Шкода и Афросий дотащили Антона до Аркаима, им уже было не до Кати. Мокрые от пота, грязные, голодные и злые, они почти не отреагировали на ряженых крестьян, странные караваны, орущих на них мужиков в высоких тюрбанах, встречавшихся им по дороге.

Увидев некое подобие дома – это был небольшой сарай с крытой соломой крышей, – они рванули к нему.

– Эй! Есть кто живой! – заорал озверевший Афросий. – Хозяева!

– Да не ори ты как оглашенный, – остановился мимо проходивший мужичок с окладистой бородой в потертом зипуне. Он ловко поправил повисшую за плечами котомку. – Заходи, коли надо. Вишь – ключ на стене висит, значится, свободен дом. Заходи да живи. Токмо убери за собой. Так дела и делаются… И, покачав неодобрительно головой, пошел своей дорогой в сторону горевшего на закате города. Афросий схватил ключ, дернул дверь и ворвался внутрь.