Книга Копьё Маары, страница 122 – Евгения Кретова

По залу пронесся рокот.

– Кто это? Царица, укажи! – шипели навьи люди, подкрадываясь ближе к трону. От них веяло безумием.

Мара брезгливо повела плечом.

Тени умерших легко оттеснили их назад, заставив не пересекать границы миров.

Царица подала знак, и в тронную залу ввели троих: Могиня спокойно вышагивала первой, за ней, оглядываясь, выискивая кого-то взглядом в толпе, – Велимудр. Опустившая голову Ирмина, спотыкаясь, шла последней: ни жива, ни мертва, ни тень, ни человек – плотное облако, источавшее черный дым.

Все трое замерли напротив царицы.

– Что скажете?

Могиня косо взглянула на Велимудра: тот, кажется, ничего не слышал. Он уставился в одну точку, пристально разглядывая кого-то в толпе. Ирмина под взглядом Маары сжалась еще больше.

– Ну что, – начала Могиня, – коли никто сказать ничего не желает, то я начну. – Она деликатно кашлянула. – Я пришла в твое царство с миром, без всякого злого помысла. Я пришла вызволять своих внучек, оказавшихся у тебя не по своей воле. Преступление то али нет – тебе решать. Только внучек моих отпусти, у них еще жизнь долгая, им еще расти и расти. Коли надо, меня возьми, я противиться не стану, у тебя останусь, хоть в тюрьме, хоть в заточении. Как велишь.

Царица привстала:

– Зачем врата отворили? Говори!

Могиня спокойно расправила плечи:

– На вратах твоих, царица, охранного знака не начертано – неужто дочь отца своего наведывать не может? Пришла Енисея к Велимудру. Что ж? Неужто и друзей она с собой привести не вправе? Помнится, раньше ты, царица, не была такой затворницей.

– Молчи, дура! – оборвала ее Мара.

Могиня смолкла. От греха подальше. Царица между тем перевела взгляд на Велимудра.

– А ты, волхв, – бросила она зло, – что ты скажешь мне в свое оправдание? Как мог ты обмануть меня?

Старик потупил взор.

– Матушка-царица, и в мыслях такого не было! Дочка на обучении была, вот и Могиня подтвердит, что училась моя кровинушка в Аркаиме, у волхвов лучших.

– Зачем же ты сказал, что мертва она? – мстительно прищурилась Мара.

Велимудр шумно выдохнул.

– Как можно, царица! – воскликнул он в сердцах. – Тот раз я сказал тебе лишь, что нет ее с нами. Так то правда была.

Мара прищурилась, усмехнулась:

– То есть сама виновата?.. Хм… Что ж, ловко. А про копьё мое откуда проведали?

В зале стало так тихо, что было слышно шептание ветра под сводами. Могиня протестующе вскинула руки:

– Это ты нас уволь, царица! Легенды о нем ходят в нашем мире, то не скрою, но ничего точно мы не ведаем. Девочке, знакомице нашей новой, о нем Каменные люди сказали, что живут на островах дальних. Уж что за люди, что за острова – то не ведаю: как слыха́ла от девочки, так и тебе, царица, говорю.

Мара встала, в гробовой тишине по залу пронесся мягкий шелест ее жемчугов и дорогой парчи.

Медленно, растягивая каждое движение, спустилась она с пьедестала, на котором был установлен трон. Могиню, Велимудра и Ирмину обдало ледяным дыханием. Ирмина, и так державшаяся за спинами сестры и волхва, замерла.

Мара остановилась прямо напротив нее: величественная, беспощадная, ледяная.

– Что скажешь ты? – тихо спросила она у ведьмы. – Как проведала ты про тайну людей Каменных?

Ирмина вздрогнула, как от пощечины.

– Госпожа, я не… – пролепетала.

Лихорадочно соображала: говорить ли о сделке с Тенью, нашедшей ее там, в нижних пределах навьего мира? Сказать – навлечь на себя гнев неведомого врага. Промолчать – быть растерзанной духами черного морока.