Онлайн книга «Меч Тамерлана»
|
Поскольку хозяйка отвернулась от нее и занялась готовкой, а парнишка снова зашуршал песком, счищая нагар с казана, Катя тайком огляделась: в кухню заглядывало солнце, по-весеннему яркое и настойчивое. В приоткрытое окно залетали шум сада и птичье щебетание. Стены дома были сложены из самодельного кирпича, неумело, но с любовью оштукатурены и окрашены голубой масляной краской. Вполне современная газовая печь с баллоном говорила о том, что Катя находится в настоящем, но где именно – вопрос. – Где я? – решила она задать его хозяйке. Та, не оборачиваясь, неопределенно кивнула в сторону сада: – Меглéр пахруя́б…[22]Так зовется. И снова замолчала. Казалось, она была не слишком рада гостье. Катя подошла ближе. – Как вас зовут? – Рохдулай, – ответила женщина, не отвлекаясь от своего занятия. – А я Катя… Что я здесь делаю, вы, случайно, не знаете? – Почему же… Знаю. К свадьбе готовишься, Катя, что же еще… Сейчас Халимат придет, поможет умыться, нарядиться… Самой красивой сегодня будешь. Чего-чего? Все было сказано таким бесцветным голосом, словно хозяйка отвечала давно выученный урок. Катя сдержалась, не стала возмущаться, что ее мнения о свадьбе никто не спросил. Вместо этого уточнила: – А жених кто? Или я узнаю об этом только на свадьбе? Женщина пожала плечами: – Отчего же… Известно кто. Сын мой жених. – Джафар? Что за ерунда… Женщина покачала головой: – Они все мне сыновья. Ты иди, поешь, ночь длинная будет, гостей много придет… Катя прошла на середину кухоньки, обошла стол и встала напротив женщины так, чтобы видеть ее лицо – желтое, с глубокими морщинами на щеках и лбу. – Я не собираюсь выходить замуж за вашего сына, кем бы он ни был. То, что вы затеяли… – Катя постаралась подобрать слово, – это преступление. Она подумала, что ее похитители ездят на машине, живут в доме с газовой плитой и, даже если они водят какие-то дела с джиннами, они, очевидно, люди. И не захотят оказаться в тюрьме за похищение человека. Она окинула взглядом кухню, притихшего за работой парнишку, с уверенностью повторила: – Да. Это преступление. Женщина посмотрела на нее с едва заметной усмешкой, протянула испачканную мукой руку, чтобы погладить по щеке, но Катя отстранилась. Хозяйка цокнула языком, покачала головой: – Непокорная, как горная лань… Хорошая жена для моего сына. Катя вспылила: – Вы в своем уме? Вы меня слышите или нет? Я требую, чтобы меня отпустили! Женщина равнодушно пожала плечами: – А тебя никто и не держит. Иди. – Что значит – иди? Вы меня в горы затащили, а теперь говорите «иди»? Как я отсюда выберусь?! – Ты требуешь – я говорю: иди с Богом, – женщина взмахнула рукой, словно муху отгоняла. Выложила тесто на стол, присыпала мукой и принялась раскатывать его тонкой и длинной скалкой. Женщина работала с тестом, словно танцевала: легко, грациозно, невозмутимо. Раскатав пласт, взяла в руки нож, разрезала тесто на аккуратные ромбики, присыпала мукой, сложила на противень и протерла стол. Взглянув на девушку, коротко кивнула на печь: – Дорогая, раз ты все равно тут стоишь, огонь убавь на плите, пожалуйста. Катя оглянулась: на огне стояла поистине гигантская кастрюля, в которой томились мелко нашинкованные овощи; крышка чуть подпрыгивала, выпуская наружу пряный аромат трав, помидоров и лука. Девушка уставилась на плиту – при ее современном виде у нее не оказалось никаких рычагов, чтобы отрегулировать пламя конфорки. |