Онлайн книга «Меч Тамерлана»
|
Данияр присел на корточки, тоже зачерпнул воды, тоже попробовал: вода действительно оказалась соленой. – Она собирается в небольшое озерцо на уступе и тихо, капля за каплей, падает вниз с обрыва, – проговорил Ильяс. – Легенда говорит, что по утрам и вечерам все сельчане в те времена слышали тихую песню. Ее подхватывали облака и разносили далеко-далеко по округе. Многие слышат ее до сих пор, хоть давно нет ни той девушки, ни того селения. А еще утверждают, что нет-нет да и ответит песне мужской голос. «Росинка!» – кричит он и рассыпается по скалам. А водопад люди прозвали Девичьи слезы… Красивая легенда, правда? – Правда… – Данияр опустился на камни рядом с Ильясом, так же, как и он, спустил ноги с обрыва. У него было странное ощущение: будто находишься на краю мира, а пропасть затягивает. – Только зачем ты мне ее сейчас рассказал? – Кав Андалиб в каком-то смысле права, – задумчиво сказал юноша. – Про лживую собаку? – уточнил Данияр. – А почему только в каком-то? – Ну… – замялся Ильяс. – Это обман, но как бы не такой, чтобы совсем обман. Данияр хмыкнул: – Но это определенно что-то более серьезное, чем сказать бабушке Маринэ, что ты пообедал, верно? Ильяс пробормотал: – Да, определенно… Они шли по узкой тропе: слева туман, справа туман, впереди сизые сумерки. Солнечные лучи в этом странном месте пахли тревогой. – Ты слышал о бача-пош? – спросил Ильяс тихо. Данияр чуть замедлил шаг, посмотрел через плечо. Подумав, признался: – Нет, пожалуй… Ильяс мрачно кивнул: – Кто бы сомневался. Оно означает «заменитель сына». Так в нашем народе называют девочку, которую растят как сына, чтобы не навлечь на семью гнев родни. Данияр нахмурился: – «В нашем народе»? Это в каком? И зачем девочку растить как мальчика? – Я родилась в провинции Тахáр… Это на северо-востоке Афганистана. Данияр остановился. Туман вокруг него сгустился, в нем проступили серо-малиновые жилки, будто молнии. Где же Катя? – Родилась? – спокойно переспросил Данияр. – То есть ты все-таки девушка? Проводник поднял на него удивленный взгляд: – Мое настоящее имя Ильяса… Как давно ты догадался? Данияр не стал передавать свой разговор с Катей, случившийся в аэропорту Махачкалы, свои подозрения, которые Катя подняла на смех. Он внимательно наблюдал за Ильясой. В самом деле, как он мог не заметить слишком нежную для мужчины его возраста кожу на подбородке, явно не знавшую бритвы, слишком тонкую шею и мягкие, плавные движения, хоть и старательно огрубленные, но между тем не слишком сдержанные. – Какая разница… Расскажи подробнее. – Да нечего особенно рассказывать… Прошли сотни лет, но в моем мире ничего не изменилось – я тоже в какой-то мере Росинка, которая зависела от воли отца… Женщина в моей стране достойна лучшей жизни только в том случае, если родит сына. Если не получается, она может быть изгнана родней мужа. Ценится только мальчик, сын. Когда на свет появилась я, у мамы уже были две «неудачные» попытки, две мои старшие сестры. Узнав, что родилась я, отец сказал, что их в селе забьют камнями, если они принесут еще одну девочку в общину… У нас… не очень хорошо быть девочкой. Мы – обуза и лишний рот… Сыновья – добытчики, воины, весь мир принадлежит им… И тогда меня переодели в мальчика и дали мужское имя. Я росла с другими мальчиками, ходила в школу… Я видела, как живется моим сестрам, – Ильяса перевела взгляд на Данияра, шумно вздохнула, сдувая с щек катившиеся слезы. – Женщина в моей стране – почти животное. Она не может сама выйти из дома, не должна учиться, не имеет права наследовать имущество отца, работать. Ее главная и единственная задача – родить сына. |