Онлайн книга «Альтераты: миссия для усопших»
|
Тамара Ивановна подскочила со своего места: – Да как же можно! Я жаловаться буду! Лера не следила за их перепалкой. Слова, в сердцах брошенные капитаном, врезались в мозг. – Как, как «проломила»? Следователь нахмурился: – Вчера вечером, между шестью и восемью часами, в результате предполагаемого конфликта между несовершеннолетними Афанасьевой и Синицыной Афанасьева получила черепно-мозговую травму тяжелым тупым предметом в районе правого виска. От полученных травм скончалась на месте. Синицына в состоянии аффекта нанесла себе колото-резаную рану в район гортани. От полученных травм скончалась до приезда «скорой». – Этого не может быть, – прошептала Лерка. Соловей сурово посмотрел на неё: – Может. Еще и не такое может. Это всё на глазах матери Афанасьевой Сони произошло. Так что… Лерка притихла. Если Сонькина мама видела… – Они никогда не ссорились. Мы с первого класса дружим. Соня с Дашкой всю жизнь за одной партой. Все общее, всё делили. – А конфликты на личной почве? Лерка не поняла, уставилась на капитана светло серыми глазами. – Ну, мальчика могли не поделить? – пояснил следователь. Лерка отрицательно тряхнула головой: – Нет. Дашка с шестого класса в Истомина Пашу влюблена. Ни на кого больше не смотрела. – А Соня? – Соня его терпеть не могла. Он, – она пыталась подобрать слова, – гад и сволочь. Тамара Ивановна шикнула на неё. – Поясните, – строго приказал Соловей. – Понимаете, у него блокнотик есть. В него свои победы записывает: в первом раунде, во втором и в третьем. – Это как? – В первом, значит, в кино с ним сходила. Или в кафе. Или на речку купаться. Во втором – если поцеловалась. Ну, с третьим здесь всё и так ясно. – И что, Даша была в списке его побед? Да нет насколько я знаю, – пожала плечами Лерка. – А мог ли конфликт разгореться на почве неприязненных отношений Афанасьевой к Истомину, которому как я понимаю, Синицына испытывала симпатию? Лерка почувствовала холод и острое желание выйти на свежий воздух. Видимо, она побледнела: следователь предложил ей выпить воды, а Тамара Ивановна потребовала прекратить допрос. – Это не допрос, это опрос свидетеля в рамках процедуры дознания, – сурово поправил Соловей, но Лерку отпустил. – Послезавтра жду вас в отделении. Протокол подпишите. Девушка кивнула и торопливо вышла в коридор. Глава 10. На моем месте должна быть ты! «Даха убила Соньку», – пульсировало в висках, обручем стягивая голову. Руки неистово дрожали, тело било судорагой, дыхание срывалось на нездоровый свист. Она бежала к выходу из здания, пока под рёбрами не закололо. Тогда она стала медленно, обнимая холодные школьные стены, двигаться вперёд. Наскоро нацепив куртку, путаясь в рукавах, она вышла на улицу, чтобы ни с кем не встречаться, не разговаривать, не пояснять и не удовлетворять ничьего любопытства. «Дашка убила Соньку». «Их больше нет». Перед глазами стояли четыре одиноких черных обелиска: семья Селиверстовых. Бледные, искривлённые болью губы Татьяны, навсегда покрытое серым пеплом лицо. Беззвучные крики. Они теперь там, с ними. Они такие же. Они также могут теперь только докричаться. Если смогут. Если найдут дорогу. Уже дойдя до метро, она сообразила, что портфель оставила в классе. А в нём кошелёк с деньгами и мобильный. Пересчитав мелочь в кармане, она поняла, что придется возвращаться. Домой не попасть. Дойдя до пустынного в этот час парка Дружбы, она замедлила шаг. Здесь город будто отступал, скромно поджидая у калитки, пока ты не выйдешь из-за деревьев, чтобы обрушиться на тебя промозглым ветром, шумом тормозов и гудками торопливых авто. |