Онлайн книга «Альтераты: миссия для усопших»
|
Кусочком, нанометром сознания он чувствовал, как его мозг теряет контроль над телом: оно сотрясается, извергая из себя все новые и новые порции утреннего завтрака, остатки самоуважения, превращая его из человека в тупое животное, жалкого червяка, достойного лишь брезгливого отчуждения. Достигнув своего пика, судороги стали медленно отступать. Черно-синие круги перед глазами тускнели, теряя болезненность очертаний и методичность головокружительных вращений. В этот раз повезло. Кожаный ремень на голове оказался некрепким, лопнул на мгновение раньше его черепа. Ромка усмехнулся. «Хрен вам с редькой, краснокожие, а не скальп благородного капитана!» Чернота вокруг рассеивалась. Глава 2. Хрусталёва, 27 – Лера, Лерочка!!! Густой пар в ванной. Испуганное лицо мамы. – Лера, что случилось? Тебе плохо? – мама перевернула её на спину, подложила что-то мягкое под голову, укрыла голову прохладным, растирая онемевшие Леркины руки. – Потерпи, милая, «скорая» уже едет… – Мама, зачем «скорая»? – Лерка попробовала сесть, но мама её с силой уложила назад. Девушка оглянулась: она лежала в ванной на полу, прозрачная занавеска с дельфинчиками наполовину оборвана, несколько полок снесено вместе со всем их содержимым, вывалившийся из душевой кабины шланг неистово залил всё кругом, наверно, сейчас соседи прибегут жаловаться. Но вместо соседей появились врачи в толстых тёмно-синих комбинезонах, с большим оранжевым сундуком. Её переложили на диван в холле, долго мерили давление, слушали сердце, светили в глаза, простукивали, похлопывали. В итоге сделали укол и велели спать. Сквозь надвигающуюся пелену Лера слышала, как мама звонит на работу, и предупреждает, что её завтра не будет, что дочь заболела, а потом в глубине сонного марева осталась только та темноволосая, в длинной ночной сорочке и печально-требовательным взглядом. Лера проснулась внезапно; выныривая из тревожного безвременья. Мама дремала рядом, почувствовав движение, тут же подскочила к дочери: – Ты как? – Нормально я, мам, правда, – и Лерка, повинуясь мягкому, но повелительному жесту, снова опустила голову на подушку. Она осторожно взглянула на часы: половина двенадцатого ночи. Из кухни доносился аромат свежезаваренного цейлонского чая и ванили, от которых крепло чувство защищенности. – Что случилось-то? Ты упала? Лерка отрицательно покачала головой, мучительно соображая, что сказать матери. И та поняла: – Что: ОПЯТЬ? – всхлипнула та, медленно оседая в кресло. Её и без того озабоченное лицо стало серым, а глаза наполнились слезами. Лерка кивнула. – Не так, как обычно, мам. Вообще всё иначе. Я была в душе, и тут смотрю – рядом со мной женщина незнакомая, темноволосая такая, и глаза у неё то ли печальные, то ли испуганные. Я из ванны выхожу, и оказываюсь не в нашей квартире, а где-то в другом месте, вокруг – пепелище. И эта, темноволосая, прямо рядом со мной оказалась, говорит мне… – Говорит? – у мамы глаза округлились. – Да, только её так плохо слышно было, будто она не рядом со мной стоит, а в сотне метров. Мама испуганно прошептала: – И что она тебе сказала? У Лерки холодок пробежал по спине, когда она вспомнила лицо той темноволосой. «Найди его!». Кто этот дядька, интересно? И вообще, что произошло? Уходя от расспросов, Лерка сделал вид, что засыпает. |