Книга Альтераты: миссия для усопших, страница 87 – Евгения Кретова

Девушка подошла к зданию, подняла голову: из верхнего углового окна за ней наблюдали.

Отодвинув слабо закрепленную плаху, наклонившись почти вдвое, она боком пробралась на территорию. Указательный палец зацепился за плохо оструганные доски.

– Блин, – коротко ругнулась Лерка, выдергивая из кожи занозу. Из крохотной ранки пульсировала кровь, девушке пришлось прижать её к губам.

Она сделала шаг к дому и уперлась грудью в невидимую стену.

– Привет, – прошептала хозяину. – В гости пустишь?

Воздух как будто стал более разряжен, прозрачная преграда медленно растаяла, пропуская внутрь девушку, и тут же сомкнулась за её спиной: лёгкий морозный узор, словно дыхание шедшего за ней существа, повис в воздухе. Этого оказалось достаточно, чтобы понять: кто бы не находился сейчас в доме – он ей друг.

Она смело ступила на покосившееся крыльцо, отчетливо улавливая ярость оставшегося за невидимой оградой существа.

«Не оглядывайся», – приказала себе.

В сказках, которые ей читала мама в детстве, так всегда было – выбрав дорогу, не оглядывайся. Слышишь, зовут тебя в неурочный час – не отзывайся. Не смотри в глаза неведомому, доколе не нашел на него управу, а найдя – не отводи взгляд.

Зайдя внутрь, она почувствовала, как сомкнулась, сжалась преграда за ее спиной. Шаги отдавались гулким эхо.

Прогнившие полы жалобно скрипели под ногами. Пахло запустением, старостью и… травами.

Осознание этого аромата встревожило и обрадовало её: так пахла полынь в полдень: горько, терпко и отчаянно.

Длинный коридор с выходившими в него комнатами, напомнил тот, из Сонькиной квартиры. После обращения. Такая же череда унылых проемов. Только изредка, через провалы в крыше, сюда заглядывала синяя луна.

Вдалеке послышались шаги. Они приближались.

– Эй, кто здесь? – голос повис над головой, запутавшись в паутине. Сердце забилось отчаянно. Желудок скрутило, в животе стало холодно и пусто. Лерка с ужасом поняла, что хочет в туалет. От страха присела.

– Стой! Не подходи ближе, – крикнула в темноту. – Боюсь.

Шаги остановились: она слышала поскрипывание ветхих досок. Кто-то сделал шаг назад. Замер, словно ожидая от Лерки действий.

Девушка встала. Держась за пыльную стену, с оглядкой, чуть продвинулась вперед. Существо, судя по звуку, развернулось и направилось назад, в левое крыло, иногда останавливаясь и проверяя, следуют ли за ним.

Они миновали обрушившуюся лестницу на второй этаж: тяжелые плахи вывернуты и разбросаны неприглядной кучей, металлические, проржавевшие пилястры, повисли в воздухе, лишившись опоры, и покачивались на ветру. Через узкое оконце светил холодный свет. В нем, Лерка была уверена, мелькнула и пропала детская тень.

– Ты куда меня ведешь?

Шелест шагов ускорился, заставив Лерку поторопиться, и растаял у входа в угловую комнату.

За покосившейся дверцей отчетливо слышался звук передвигаемых костяных шашек.

Лерка толкнула дверь.

Потрепанная временем, но все еще довольно уютная комната: два узких окна за наивными тюлевыми занавесками, продавленная кровать у стены, тумбочка, тяжелый комод. В центре – стол под белой скатертью с выставленными на середине шашками. За столом, увлеченные игрой, напротив друг друга сидели мальчик лет десяти, взлохмаченный, в свободных штанах и темной куртке, и старик, чернявый, с едва побитой сединой окладистой бородой. В этой комнате, сильнее, чем в коридоре пахло нагретой на солнце полынью. К её сочному аромату добавился еще и запах горячей соли.