Онлайн книга «Нить Гильгамеша»
|
Крыж и Глеб склонились над рабочей консолью, устанавливая соединения с девочкой-подростком: – Я вижу ее сигнал, – кивнул Василий, – вывожу на монитор. На большом экране атриума появилось едва освещенное светом креоника угловатое девичье лицо. Большие глаза. Припухшие от слез веки. Искусанные в кровь губы. Бледно-розовые волосы торчком. Та самая девчонка, что он сегодня днем видел в лифте. Видел и позволил пройти мимо. Он коснулся рукой экрана, будто бы погладил дочь по щеке. Улыбнулся глазами. Девочка шмыгнула носом, отвела взгляд. – А мама рядом? Грета выглянула из-за плеча Теона, размашисто вытерла лицо и нос тыльной стороной ладони: – Не хотела, чтобы ты так узнала, – призналась. Девочка пожала плечами: – Да уж лучше так, чем никак… Спохватившись – видимо она услышала, как к ним добирается помощь, спросила: – А Василий Крыж там? Землянин встрепенулся, поднял голову. Встал и подошел ближе, чтобы девочка его видела. Поднял в качестве приветствия ладонь, помахал. – Вы завтра к Тавре зайдите, я ей обещала, если она сядет за руль этой шлюпки, что вы придете… Придете? Крыж покосился на Теона, кивнул: – Приду. – Только обязательно. А то Тавра расстроится. Она большая ваша поклонница… Ну, не ваша, конечно, – Семаль неопределенно повела плечом. – А команды «Фокуса» и Ульяны. Она навигатором мечтает стать. Как Ульяна. За спиной Семаль мелькнул свет, девочка заторопилась: – Ой, все, нас приехали спасать… Пока! И отключилась. Теон повернулся к Грете, осторожно привлек ее к себе. Обхватив за плечи, поцеловал в лоб: – Кто кого спасать сейчас будет? Женщина, уткнувшись в его грудь, тихо плакала. – Прости… * * * По сути – мы все ничтожная погрешность в глобальном замысле Вселенной. Наше присутствие никак не влияет на космос. Наше отсутствие он вряд ли заметит. Он слишком большой, чтобы думать о нас. Учитывать в миллиарде логических уравнений, решение которым есть сама жизнь. Сколько человек может прожить в космосе? Ровно столько, сколько заложит система жизнеобеспечения его скафандра. Пока работают воздухоочистители и радиационная защита. Пока функционирует термообмен и есть надежда выжить. Понаблюдав за шкалой загрузки и силуэтом так и не взорвавшегося фрегата, он выключил головной фонарик. Он растворялся в космосе, становясь его частью, новым неизвестным в его уравнении. Его ненависть, прежде фанатично яркая, но ослепляюще-жгучая, приобрела холодную ясность и узнаваемые черты. Теперь у его ненависти было имя. Влад Чайка. Эпилог Борт фрегата «Тольда», утро следующего дня Наутро в медблок постучали. Духов, только что завершивший обход стационара, выглянул за перегородку и почти сразу вернулся назад. Подмигнул своим пациенткам: – Девушки, крепитесь… К вам неожиданный гость. Девочки переглянулись, пожали плечами – за это утро кто только к ним не приходил – от начальника службы безопасности до пресс-секретаря криминальной полиции, – сели, поправили серые больничные пижамы. За ширму, отделявшую зал диагностики от палат пациентов, заглянул Василий Крыж. В одной руке у него была стопка перевязанных синей атласной лентой шоколадных плиток в бурой крафтовой фольге, в другой – корзина в фруктами. – Привет, героини, – он подмигнул Семаль, устроился на стуле рядом с ее постелью. Принесенные гостинцы, подержав в руках, пристроил на ближайшую тумбочку. – Вы вчера такого шороха навели, что про вас теперь будут фильм снимать, я сам лично слышал. |