Онлайн книга «Нить Гильгамеша»
|
– Мне будет очень тебя не хватать, – плакала клириканка, обращаясь к обелиску. – Как жаль что я тебя не уберегла. Землянин молчал. Взгляд скользил по поверхности обелиска, по ровным буквам клириканской вязи. «Цеста Ноль Ирияз Регран. Верная дочь, смелый капитан. Верный друг». В груди не утихала боль. Землянин посмотрел в небо, протяжно выдохнул. Клириканка дотронулась до его плеча: – Куда ты теперь? – Куда пошлют, как обычно, – он пожал плечами. Женщина помолчала, словно обдумывая что-то важное. Решившись, проговорила: – Знай, как минимум один человек на этой планете будет помнить о тебе и молиться о твоем счастье. Ты всегда можешь довериться на старую Рин Селерин. Землянин кивнул, положил тяжелую ладонь на плечо клириканки. Та усмехнулась: – Не кори себя… У вас бы все равно ничего не получилось, она была сильно хороша для тебя. Влад Чайка тихо засмеялся: – Я знал, что ты так скажешь… Но, знаешь, – он с сомнением покосился на Рин, но все-таки продолжил: – Однажды Ноэль сказала мне, что мой цвет коснулся ее. Это что значило? Я так и не нашел в инфосети. Клириканка отвернулась, тайком смахнула слезу: – Что ж, значит. моя девочка, успела познать любовь, – прошептала. Рин подтолкнула его в посадочной площадке, на которой стоял, вздыхая двигателями, его небольшой катер. – Ступай. Позволь старикам оплакивать своих мертвецов… * * * Прошло шесть дней после событий на «Тольде». СМИ немного успокоились, переключившись на другие, более свежие сенсации. Семаль выписали из медблока «Тольды». Она покидала его с волнением – за эти дни отец несколько раз заходил к ней, но всякий раз она делала вид, что спит, а он не решался разбудить ее и уходил. И вот сейчас предстоял разговор. Мама привела ее в его личную каюту. Большая светлая, с огромным окном-монитором, на которое сейчас транслировался туманный рассвет на Цериане. Семаль никогда на ней не бывала, но легко узнала знакомый пейзаж, часто использовавшийся в заставках. Когда они вошли, Теон, облаченный в мягкий домашний костюм, встал. Семаль замерла на пороге. Грете пришлось чуть подтолкнуть дочь. Девочка сделала шаг и снова застыла, опустив глаза. Сердце лихорадочно билось, ноги подкашивались, тошнота то и дело подступала, из-за чего девочка отчаянно сглатывала. Начальник криминальной полиции, которого она знала в мельчайших подробностях из криминальных хроник и пресс-релизов, которого запомнила суровым и неэмоциональным, смотрел на нее с замешательством. – Это правда, да? – спросила Семаль больше у матери, чем у него. – То, что я твой отец? Да, правда. – А почему ты появился только сейчас? – Семаль все еще смотрел под ноги, внимательно изучая носки собственных ботинок и иногда бросая торопливые взгляды на хлопковые домашние туфли Теона… то есть отца. – Об этом стоит спрашивать меня, – заговорила Грета. Теон остановил ее: – Какая теперь разница. Твоя мама молчала, я оказался не слишком догадлив, но достаточно горд, чтобы позволить ей уйти из моей жизни. Главное, что мы можем сейчас все исправить. И я хочу знать, с нами ты или нет? Семаль впервые за это время посмотрела на него. Не красавец, но с сильными и выразительными чертами. Умный и усталый взгляд, морщинка на переносице – свидетельница тяжких дум и бессонных ночей. Девичье сердце дрогнуло. |