Онлайн книга «Нить Гильгамеша»
|
Когда Духов, наконец, разрешил одеваться, Теон тихо ругался, надеясь при этом сохранить ту стройную картинку происходящего, которая родилась, пока он был в гиперсне. Картинка представлялась идеально продуманной, ясной в своей простоте и логичной, и каждый элемент в ней – венец гениальности. – Вот тут… – Духов протянул ему стило и креоник, загруженный согласием на обработку данных. Теон почувствовал, как стройная система, мгновение назад жившая в его голове, лопнула словно мыльный пузырь. Он простонал, как стонет ребенок, на глазах которого уплывает в небо воздушный шарик, схватился за голову, надеясь физически задержать ускользающие мысли. Взгляд его остановился, рот остался приоткрыт… В голове не осталось ничего. Теон медленно перевел взгляд на землянина, посмотрел на него с досадой. Махнул рукой: – Скварр тебя укуси с этими твоими подписями, – он сорвал с вешалки китель и стремительно покинул медблок. Захлопнувшиеся за ним створки проглотили топот его шагов. Начмед ничего не понял, он так и стоял посреди стерильно-белый стен и растерянно моргал. – Псих! – крикнул старому товарищу в спину, конечно, понимая, что герметичные перегородки полностью заглушили его вопль, оставив оседать на бело-лунных лампах. Духов нахмурился и уставился в первые строки отчета, обиженно поджав губы. Словно вспомнив что-то, он снова посмотрел на дверь и махнул безнадежно рукой: этого церианца не исправить. * * * Василий Крыж бродил по отдаленным коридорам фрегата «Тольда». Экспертная зона, округлый холл с диванчиками и небольшим фонтаном, соединяющей кабинеты лингвистов, психологов, криминальных фотографов и группу прогнозирования. В этот час здесь было тихо и безлюдно, верхний свет приглушен. Василий прошел дальше. Свернул в сторону лестниц и поднялся на два пролета выше, к оранжереям. Здесь, под куполом «Тольды», рядом с мерцающим и никогда не спящим искином, находились легкие корабля – сотни квадратных метров модифицированных растений, очищавших воздух и насыщавших его кислородом. Крыж проверял – основная очистка все равно была механической, через воздушные фильтры и баллоны с дыхательными смесями. Но оранжерея – это еще и красиво. И здесь можно было спрятаться, чтобы побыть одному. Когда он вышел на платформу, он сразу заметил темный силуэт на голубом фоне искина: человек сидел у самого края, свесив ноги через борт. Крыж подошел ближе. – Ты как? Глеб не ответил, неопределенно повел плечом. Отсюда, из-под купола «Тольды», открывался удивительный вид. Голубые нити искина водопадом струились по стенам, собираясь в небольшие ручьи и исчезая в стенах корабля. Серебро хромированной отделки, стекло кабин пневмолифтов, четкие вертикали перегородок и горизонтали палуб – фрегат жил и дышал, а наблюдатель из оранжереи мог это видеть. – Я знал, что найду тебя здесь, – Крыж опустился рядом, свесил ноги. – Все время смотрю вниз, и дух захватывает. Глеб кивнул, не оборачиваясь. Крыж положил руку ему на плечо: – Мне очень жаль, что так случилось с Ланой. Соболезную, друг. Глеб опустил голову, откашлялся, избавляясь от хрипоты и дрожи: – Спасибо, – прошептал. Крыж достал из внутреннего кармана кителя плоскую фляжку с клириканским элем, протянул ее Корсакову. – Путь земля будет пухом… Глеб посмотрел на протянутую фляжку, взял ее и, отпив пару глотков, вернул товарищу. Помолчали. Василий закрутил крышку фляжки, убрал в карман. |