Книга Посланники Нибиру, страница 128 – Евгения Кретова

– Я лечу к тебе!

– Это исключено. – Теон покачал головой. – Я не могу дать гарантию, что у Филина нет плана и на этот случай, а вытаскивать двоих всегда сложнее, чем одного.

Как ни странно Грета не спорила. Кожа на ее щеках и шее пошла пятнами, губы дрогнули, в уголках глаз скопилась влага, готовая пролиться потоком.

– Ты не можешь просить меня об этом.

– Я и не прошу. Я взываю к твоему благоразумию и любви к дочери. Искать преступников – это все, что я умею. Поэтому просто позволь мне работать. Я обещаю, что буду докладывать тебе обо всем, что узнаю.

Грета плакала – тихо, как это умеют делать только очень сильные женщины. Она подалась вперед, приблизив лицо вплотную к экрану, коснулась его подушечками пальцев, будто бы желая дотронуться до щеки Теона:

– Верни ее, Тиль…

– Я обещаю.

Грета отключилась первой. Он хотел бы, чтобы она была рядом. Хотел бы обнять за плечи и разделить с ней ту тяжесть, что лежала на сердце, мысли, которые он гнал от себя. Что, если Филин не сдержится, что если он начнет мучить дочь? До сих пор он не связался с Теоном, не высказал требований, не поиздевался.

Впрочем, это было ожидаемо – Филин еще не был готов объявить о своем спасении. И это внушало некоторые надежды: значит, он еще не готов нанести новый удар, значит, в стане преступников нет единства, и Филин чего-то или кого-то опасается. Значит, Филин уязвим. И Теон найдет эту его уязвимость, и не позволит больше ускользнуть.

* * *

Минуты слипались в часы, часы – в дни.

– Тебе надо поспать, – Духов проверил его биметрию, покачал головой.

Теон выдернул руку и отмахнулся, снова склонившись над картой сектора.

– Я не понимаю, что происходит, – он поднял красные от усталости глаза и посмотрел на друга. – Он похитил Семаль, но все еще не связался со мной. Почему? Чего он хочет? Ведь очевидно же, что он планировал эту акцию, он готовился к ее побегу. Значит, она у него оказалась не случайно. Но он молчит, который день молчит…

Духов мог бы провести лекцию о психологии маньяков и серийных убийц, мог бы привести десятки если не сотни примеров отсутствия логики у психов, вроде Филина. Но к чему эти слова? Другу нужно было другое – решение.

Действенный, он хуже всего чувствовал себя в ситуации, когда ему приходилось ждать. Ждать бесконечно долго, без четких границ этого ожидания. Оно изматывало его больше, чем любой кризис. И Филин, безусловно, прекрасно изучил Теона. Он бил по самому больному, деморализовав своего противника, чтобы к моменту решающей схватки, тот не мог противопоставить ему ничего.

И, глядя сейчас на Теона, начальник медслужбы понимал, что Филин как раз достиг определенного успеха: Теон не шел на опережение, он следовал за своим врагом. Плелся в хвосте его идей, позволяя опережать, диктовать условия.

Теон не видел того, что происходило вокруг, не реагировал на другие угрозы. И Духов уже опасался, что в глубине души он уже готов поставить на кон собственную жизнь, а вместе с ней и жизни сотен людей, находящихся на «Тольде». И, случись такое, Теон не поднимется.

Даже если он останется жив, даже если Семаль останется невредима, прежнего Теона уже не будет.

Положив руку на плечо церианца, Духов сжал его.

– Он нашел твою уязвимость. Найди такую же уязвимость у него.

Теон тихо рассмеялся, подтвердив самые страшные опасения начмеда.