Книга Крик горностая, страница 49 – Евгения Кретова

Она говорила тихо, гладила Анну по спине. Женщина какое-то время рыдала, потом успокоилась и даже попыталась улыбнуться, посмотрела в глаза Аделии:

— Спасибо… Не знаю, что на меня нашло.

Она перевела взгляд на Макса:

— И все-таки мне нечего вам больше сказать.

Макс кивнул.

Уже на улице, когда они вышли на крыльцо подъезда, Макс остановился и шумно вздохнул:

— Н-да, — протянул он.

— Неудача? — девушка встала рядом.

Максим прищурился, посмотрел на нее:

— Что ж, тогда на данный момент ты — главный свидетель. Что там тебе успела рассказать Анна Ревель про свое семейство?

Аделия закусила губу, отвела взгляд.

— А что, вы правда будете возбуждать уголовное дело?

— Вероятно, да.

* * *

— Эй, есть кто-нибудь?! — мужчина орал хриплым нетрезвым голосом и бил ладонью по металлической двери.

Ударив пару раз, прикладывал ухо к щели и прислушивался. И, чертыхнувшись, ударял снова.

Рука болела, во рту было сухо, язык прилипал к небу. Сильно хотелось есть. Единственное, что радовало — это удавшаяся месть. Жена, небось, потеряла его, все морги обзвонила. Мужчина шмыгнул носом и погрозил кому-то кулаком. И этим же кулаком, не разжимая пальцев, снова ударил по железному полотну.

За дверью послышался шорох.

— Сосед, это ты?! — донеслось из-за двери.

— Да! Итить тебя за ногу! — мужчина качнулся и подбоченился, уставившись на запертую дверь и буравя ее мутным взглядом. — Ты меня захлопнул!

— Черт… Я сейчас! Сейчас найду запасной ключ.

Они неплохо ладили с соседом и недавно обменялись ключами. Суета за дверью стала ближе и активнее.

— Погоди, я уже открываю.

Скрежет плохо смазанного замка, дверь распахнулась, впуская внутрь помещения яркий свет и разгоняя спертый, пропитанный парами алкоголя, воздух.

— Жив? — сосед замер в дверях.

— Да что мне станется.

— А то верно, у тебя тут уютно — диванчик, выпивка, закуска. Я бы и сам так отдохнул, как на курорте.

Он шагнул внутрь, огляделся.

— Ладно, в качестве компенсации морального вреда, напою тебя кофе… Пойдет? — он лукаво прищурился.

От кофе бы освобожденный не отказался. Кивнул.

Напяливая куртку, окинул взглядом свое пристанище, сгреб использованную одноразовую посуду, бутылки и собрал в пакет. Плотно его завязал — на выезде из кооператива были мусорные контейнеры.

— Ладно, пошли, — кивнул соседу и осекся: на вбитом в стену гвоздике висела связка знакомых ключей. Он был готов поклясться, что пять минут назад их там не было.

С подозрением посмотрев на соседа, мужчина прищурился.

— Пошли-пошли, — тот поманил его за собой. Взгляд стал колким и холодным, словно предупреждая не задавать лишних вопросов.

Мужчина и не стал — он не был уверен, что хочет знать ответ.

Чтобы встретиться с Марией, пришлось ехать в Люблино. Бывший когда-то спальным район сейчас разросся, обзавелся собственными торговыми центрами и развлекательными площадками, а высотные новостройки, приютившие москвичей, тянулись плотными рядами, едва расступаясь ради небольших детских площадок и прогулочных зон.

Марии не оказалось дома — она отправилась в магазин, и ее пришлось ожидать во дворе, поглядывая за входящими в подъезд обитательницами.

— Интересно, она специально ушла? — спросила Аделия. — Ты ведь предупредил, что подъедешь через сорок минут. И подъехал.

Макс пожал плечами:

— Могло быть что-то срочное, могла задержаться по каким-то причинам, а могла уйти специально, конечно. — Он покосился на супругу, чуть толкнул плечом. — Контролируй гнев, предубеждения очень мешают в работе следователя.