Онлайн книга «Крик горностая»
|
— Простите… Схватив салфетку, она принялась тщательно вытирать капли. Макс не торопил ее. Когда женщина, наконец, выпрямилась, спросил: — Ваша мачеха, Анна Максимовна Ревель… Вы как давно с ней виделись? — Да на днях. Заходили за ключами от дачи, хотели день рождение Лени отметить с друзьями, — она снова скорбно поджала губы. Аделия бросила взгляд на Макса, но тот, казалось, не замечал сигналов, продолжал доброжелательно улыбаться. — Вы не заметили ничего странного? — Например? — Мария вскинула голову и уставилась на следователя. — Ну не знаю, в поведении Анны, в обстановке? Женщина пожала плечами. — Да нет, вроде бы… Обычная, снулая, как позавчерашняя рыба. От сравнения Аделию передернуло. Макс уточнил: — Она плохо выглядела? — Да нет, обычно она выглядела. Зализанные волосы, старушечья одежда… — Мария с раздражением отвернулась. — У вас сложились не самые хорошие отношения, верно? Мария опустила глаза и медленно выдохнула: — Не знаю, что сказать… Мы не ссорились, но и теплых отношений не возникло. Да Анна и не стремилась к ним. Мне всегда казалось, что она была заинтересована только в отце. А мы… Мы стали неудобным приложением к нему. Мне кажется, даже решение отца заранее разделить наследство — ее работа, чтобы иметь поменьше поводов с нами видеться. — Разве это было не решение вашего отца? Мария скривилась: — Отец бы до такого не додумался. — Но разве плохо, что вы устроили свое гнездышко, работу и все радости сейчас, не дожидаясь его смерти и разделения наследства? Мария вспылила: — То есть мне — огрызки, а Анне — все?! — у нее побелел носогубный треугольник. — И квартира, и дача, и машины, и бизнес… А мы должны выкручиваться?! Женщина встала. Порывисто обхватив себя за плечи, отошла к окну и некоторое время смотрела в него, наблюдая, как на город надвигалась дождевая туча, кралась по плоским крышам многоэтажек, хмурилась в отражениях стекол. Макс тихо наблюдал за Марией. Наблюдал так тихо, что, казалось, дышал через раз. Аделия, вторя ему, тоже притихла: что происходит? Мария заговорила через пару минут. — Отец с мамой всегда плохо жили… будто отбывая повинность. Я постарше была, видела, Светка не замечала ничего, для нее была семейная идиллия. Вероятно, родители разошлись бы раньше, но именно из-за Светки оставались вместе. Не сказать, что ругались. Но не любили друг друга. И эта… нелюбовь… она как плесень, все разъедала в доме. Приходишь со школы, и сразу окунаешься в эту нелюбовь, как в яд. — Она еще помолчала. Туча, наконец, накрыла Москву. По подоконнику барабанили крупные дождевые капли, оставляли на стекле длинные косые росчерки, будто царапины когтистой лапы. Мария вздохнула, продолжая: — А потом отца словно подменили, такой счастливый стал, помолодел даже. Это было особенно заметно — его счастье — на фоне общей нелюбви. Он улыбался, напевал что-то, когда собирался на работу, подолгу задерживался с нее и возвращался, когда мы со Светкой уже спали. В глазах мамы появилась какая-то обреченность… А потом папа привел в дом Анну. — То есть они с вашей матерью не развелись, когда вас познакомили с Анной Максимовной? — Не-а, — Мария повернулась к гостям, встала спиной к окну и оперлась бедром о подоконник. — Это сейчас думают о чувствах детей, избегают токсичных отношений и нарушения границ. А отец у меня был старой закалки. «Света, Маша, с вашей мамой мы решили разойтись, это моя будущая жена, Анна. Прошу любить и жаловать», — процитировала она отца и снова надолго замолчала. |