Книга Крик горностая, страница 67 – Евгения Кретова

— А вот и стоят!

— А вот и говори! — Макс подался вперед и склонил голову к плечу.

— Мария и Светлана собирают сведения, чтобы отправить Анну в больницу… После возвращения из деревни, у Анны случилась истерика, и эти две прибежали, все зафиксировали… Что подойти к телефону не могла, что напугала Регину… И соседей опросили. Собирают подписи.

— И что тут нового? Мы это и так предполагали.

— Одно дело предполагать, другое — иметь доказательства!

Макс вздохнул, снова выпрямился и покачал головой:

— И как ты это к делу пришьешь? Они скажут — заботимся о сестре, беспокоимся, мачеха эмоционально нестабильна. Какой в этом криминал?

Аделия опешила:

— Как какой криминал? А умысел?! Это ж говорит — у них умысел есть!

— Умысел на что? Аделия, призрака играл мужчина, внешне похожий на Илью. Высокий — плюс-минус такого же роста, плечистый, спортивного телосложения. Ни Мария, ни Светлана к этому образу не подходят. Как и Леонид — ты его видела? Плюгавый, зашуганный мужичок, ну кто его может принять даже спросонья за владельца крупного бизнеса? Ты, действительно, веришь, что Анна могла его принять за мужа?

Аделия задумалась.

— Анна напугана. Она вряд ли способна мыслить критически.

— Это в момент контакта. Допустим. А после? — Макс подпер щеку, приготовившись к длительной беседе. — После она вполне осознанно обратилась к тебе, пересказала все Романычу, ответив на все вопросы, даже те, которые тот задавал для проверки. Не-ет, Анна вполне осознанная дама.

Он покачал головой и, придвинув к себе салатницу, отложил себе в тарелку щедрую порцию. Захрустел листьями айсберга, и, уловив кисловато-сладкий вкус соуса, прикрыл глаза от удовольствия. «Аделию надо брать в напарники хотя бы ради такого вкусного ужина», — мелькнуло в голове.

Аделия не отвлекала. Молчала долго, погруженная в собственные мысли, что-то прикидывала. В задумчивости встала, щелкнула чайником и заварила чай. Макс посмотрел на часы — дело близилось к десяти вечера, а он не мог решиться, не достать ли из хлебницы свежий хлеб и не намазать ли его сливочным маслом, да не посыпать ли сверху это сахарным песком вприкуску к тому чаю, который уже заваривался Аделией.

В итоге Макс решил, что заслужил порцию вредных углеводов и, привстав, вытащил батон из хлебницы.

— Ты знаешь, что мне не дает покоя?

Аделия заговорила неожиданно, Макс так и замер, вытянувшись со своего места за батоном. Сел и сложил руки на груди. Девушка стояла у кухонного гарнитура, потирая подбородок и смотря мимо него.

— Ты о чем?

— Помнишь, перед тем, как ко мне пришла Анна на прием, я видела сон. Причем видела его долго, в течение нескольких месяцев…

— Там, где в тебя стреляли?

— Не в меня. А я видела, как человека застрелили. Ну, вернее, я так сон восприняла.

— Тебе он снова приснился?

Аделия покачала головой:

— Нет, но меня не отпускает мысль, что я должна знать голос этого человека. Он обращался ко мне — «Ада», так меня называют только близкие. А еще говорил, что это не он… Что не он? И вот это исчезновение тела после выстрела… И вот сегодня весь день снова прокручивала этот сон туда-сюда.

Она опять замолчала.

— И что, узнала?

Девушка стремительно вернулась на свое место и села напротив Макса.

— Мне всегда казалось, что я слышу свое имя. Будто этот незнакомец обращается ко мне «Ада, Ада». И вот сегодня я поняла, что звали не меня… Во сне звали Анну, понимаешь? И я уверена, что речь об Анне Ревель.