Книга Крик горностая, страница 98 – Евгения Кретова

«А не напрасно ли ты, капитан Александров, все объединяешь одним умыслом — насолить Анне?» — Макс пристально посмотрел на задержанного.

Сотовый, лежавший на подоконнике с выключенным звуковым сигналом, мигнул экраном. Макс потянулся к нему, принял звонок.

— Слушаю…

— Капитан Александров, это Регина, дочь Анны Ревель… — затараторили из динамика. — Вы сказали, если я что-то вспомню, звонить вам.

— Правильно. Я слушаю.

— Так вот… Мама включила телефон не для того, чтобы ослепить нападавшего! Мама включила запись!

Зинаида Аркадьевна нашла внучку в приемном покое — девочка сидела на кушетке у гардероба, забившись в угол, и плакала.

— Вот ты где, — женщина тяжело опустилась рядом с ней. — Я тебя по всей больнице ищу.

— Я никуда не поеду.

— А что толку тебе здесь торчать? — резонно отметила бабушка. — Анна под присмотром, состояние стабильное. А ты сама едва на ногах держишься. Мать очнется, ты нужна ей будешь сильная и энергичная. Поэтому сейчас надо поехать домой, плотно поужинать и хорошо выспаться. Завтра с утра вернемся в больницу, устроим очередность.

Регина с удивлением и надеждой посмотрела на бабушку:

— Правда? Ты позволишь вернуться?

Зинаида Аркадьевна фыркнула и всплеснула руками:

— Конечно.

Она придерживалась правила — чем серьезнее ситуация, тем меньше нужно сюсюкать и относиться к ребенку как к неразумному созданию. Дети очень хорошо чувствуют ложь и неверие. И очень нуждаются в том, чтобы и их тоже считали опорой. В таком духе она воспитывала сына, старших внучек. В таком духе воспитывала и Регину. И по этой же причине недолюбливала невестку — больно та держалась за свою зависимость от Ильи, больно ему во всем потакала. Это развращает мужчин. И мать внимательно следила за тем, как портится характер сына, как он становится более взбалмошным и капризным. И не раз применяла свое материнское «право на подзатыльник» — так она называла вправление мозгов с демонстрацией пунктов, по которым сын неправ. Это всегда действовало на Илью.

А вот с Анной ничего поделать не могла — та очень обижалась на любую критику.

Попробовав пару раз, Зинаида Аркадьевна отступила.

Она встала и протянула внучке руку:

— Пойдем. Вызовем с крылечка такси. Дома у вас что-нибудь поесть найдется?

Регина пожала плечами:

— Не знаю. Вчера маме было нехорошо…

Зинаида Аркадьевна поджала губы — в этом была вся Анна: раскиснуть, когда ты так нужна дочери, только пережившей отравление. Но об этом она поговорит с невесткой после выздоровления, и применит, наконец, свое «право на подзатыльник». И пусть обижается, сколько хочет.

Она вывела внучку на крыльцо, а усадив в машину, весь путь до дома думала: как так вышло, что рядом с Ильей оказалась такая амеба как Анна? Он называл ее «светлым человечком». Зинаида Аркадьевна фыркнула и осеклась, покосившись на внучку — не заметила ли та. Девочка смотрела в окно и, казалось, была полностью поглощена собственным мыслям. Бабушка вернулась к своим.

Илья был очень ярким и пробивным. Он всегда точно знал, что хочет и как этого добиться. Может, поэтому он так плохо жил с первой женой — та тоже была себе на уме. И первое время Анна очень выгодно от нее отличалась — думала о семье больше, чем о себе, бросила карьеру и занялась падчерицами, очень ловко и тактично выстраивая с ними отношения.